очень нудно 
103 
Спешить – не значит не подстраховаться. Наверняка противник готовит какую-нибудь уловку, поэтому для него все должно выглядеть предельно честным.
Гаспаров составил план, исходя из максимальных уступок, на которые может пойти, но тогда и противнику придется идти на аналогичные уступки. Однако, как всякий истинный шулер, Гаспаров припрятывал козырного туза в рукаве. Четверо настоящих милиционеров, разгромивших студию Петровича и спаливших джип с людьми, давно были куплены им с потрохами и готовы были за деньги совершить любую гнусность.
– Тимур, – сказал Гаспаров, – на этот раз тебе придется поработать наживкой.
– Щука в роли живца? – усмехнулся любитель бриллиантов, уже ознакомившись с планом Гаспарова, но еще не знавший своей собственной роли.
– Будешь вести себя естественно, все пройдет гладко. Договорись с богатеньким и нежадным Буратино о встрече в каком-нибудь безлюдном месте. Сам ничего не предпринимай, подмога подоспеет вовремя.
– Никогда не уважал ментов, – пробурчал Тимур, – даже если они оказывались на моей стороне.
– Они тоже люди, – Гаспаров приобнял Тимура, выражая этим свое расположение. – Ты же не брезгуешь спрятаться за сортир, если в тебя летят пули?
– Вы всему найдете оправдание.
– Тем и живу.
Дорогин времени понапрасну не терял. Он заехал к себе в Клин буквально за десять минут, чтобы переодеться. Тамара Солодкина, уже привыкшая к тому, что Сергей надолго никуда не уезжал, не могла понять, что происходит.
– Ты скажешь, в чем дело? – настаивала женщина.
– Потом, – отмахнулся Сергей.
– Все потом.
Поскольку жили они особняком, то последних столичных новостей Солодкина не знала. Телевизор она не любила смотреть, газеты в дом не приходили. О том, что Белкина исчезла, Дорогин ей не говорил. «Зачем попусту волновать? Вот когда найдется, тогда и скажу.»
– Я запрещаю тебе, – неуверенно произнесла Солодкина, становясь в двери гостиной.
– Ты же знаешь, меня не удержать, – вздохнул Дорогин.
Их взгляды встретились. Женщина пыталась понять, что происходит с ее любимым. Первая мысль, что он разлюбил ее, была отброшена. Тамара чувствовала, Муму не обманывает ее, он лишь не говорит всей правды, потому что щадит ее.
– Не хочешь, не надо, – качнула она головой.
– Пойми, – Сергей взял ее ладони в свои руки, их пальцы сплелись, – в этом мире есть вещи, которые могут решать одни мужчины. Ты не в состоянии мне помочь, даже если бы очень хотела. Пожалуйста, не злись.
– Я совсем не злюсь, – тихо отвечала женщина.
– И не обижайся. Ты только жди меня, и все будет хорошо.
– А если нет? – упавшим голосом спросила Солодкина. – Кто-то же должен знать, куда ты едешь?
– Зачем?
– Если что-то случится?
– Со мной ничего не может случиться.
– Почему?
– Все, что могло уже случилось.
«Кроме смерти», – подумала Тамара, но побоялась произнести вслух страшное слово. Она знала, чем беззаботнее улыбается ей в лицо Дорогин, тем опаснее то, что он задумал.
– Все будет хорошо, – Сергей скользнул губами по ее щеке и нырнул под руку так быстро и ловко, что женщина даже не успела задержать его. – Не провожай, это плохая примета, – бросил Дорогин через плечо и вышел из дома.
Тамара устало опустилась в мягкое кресло возле большого гостевого стола и почувствовала, что у нее нет сил подняться. Женщина не знала, что ей делать. Позвонить кому-нибудь из знакомых, кто бы смог прояснить происходящее?
«Полковнику Терехову? – подумала она. – Но кто знает, что задумал Сергей? Возможно, милицейский полковник совсем не тот человек, с кем можно сейчас говорить. Лишь наврежу. Позвонить Варваре? – Тамара тут же вспомнила немного снисходительную улыбку журналистки, когда в разговоре речь заходила о Дорогине. Что бы ни говорила Тамара, Белкина непременно выворачивала ситуацию так, что Солодкина ревнует его к ней. – Глупо звонить, встречаться, расспрашивать. Ведь только Сергей знает правду, и, если он считает, что мне лучше оставаться в неведении, пусть так оно и будет.»
Муму тем временем уже орудовал в гараже. Он давно не открывал тайник с деньгами и золотом. Как сказали бы парапсихологи, от этого богатства исходила плохая энергетика. При неверном освещении лампы в запыленном плафоне, в темноте, царившей под верстаком, Сергей отсчитал пачки с долларами. Старался брать двадцатки и пятидесятки, чтобы пачек было побольше.
103 
