очень нудно 
63 
Так вот, создаваемое несколько месяцев творение совершенно не должно было попасть в недра горы Корпуленк. Хотя вполне вероятно, что Эррол Фросси давно и тайно планировал нечто в этом роде. Ведь, по сути, то место где служил начальник отделения обслуживания подземного компьютерного комплекса идеально подходило для «жизнедеятельности» сотворенной чудо-машины. Разумеется, она была не зубочисткой, потому при всем желании, он бы не смог пронести ее на охраняемый объект тайно. Однако личные отношения играют в любой истории далеко не последнюю роль. Подполковником Эрролом Фросси был просто-напросто очарован командир «Прыща» бригадный генерал Слим Уошингтон. Нет, гомосексуальные аспекты в данном случае никакой силы не имели. Слима Уошингтона покорила инженерная хватка Эррола и его преданность порученному делу. Действительно, в случае служебной надобности, Эррол Фросси мог проторчать на объекте и сутки, и трое, и даже если понадобится неделю. Последнее часто происходило несколько лет назад, когда «Прыщ» только-только начал эксплуатироваться, и новую технику постоянно приходилось налаживать и подстраивать. Самое интересное, что подполковник Эррол Фроси – тогда, конечно, имеющий меньшее звание – с единообразной прытью брался как за отладку зависающей программы, так и за починку системы кондиционирования воздуха, или отопления. Он мог заниматься делом до победы, причем при этом не есть и даже не спать, точнее, совершенно не беспокоиться о таких мелочах. Возможно, несмотря на присущий высшим чинам снобизм, генерал Уошингтон понимал, что своей успешной службой в большой мере обязан присутствию на объекте Эррола.
И значит, вполне естественно, что когда подполковник обратился к «дружище Слиму» с мелкой просьбой, тот был просто счастлив сделать для любимчика хоть что-нибудь приятное. К тому же Эррол Фросси не был эгоистом – он посвятил бригадного генерала в основные аспекты своего плана.
Аспекты же состояли в следующем…
64. Паровозная топка времени. Этнография
И все-таки диспропорция отразилась на судьбе. На верблюде-то он когда-то скакал. С этой точки зрения лошадь оказалось просто пониже и резвей. Главное отличие состояло в ландшафте, в той поверхности, по которой скакалось. Заросшие сопки и овражные вымоины не тянули на широкий охват бездны песка до горизонта. То была бесконечность в штучном исполнении, а элементарные частицы получалось взять жменей. Однако если верблюд-дромедар как-то вписывался в лошадь, даже без пятого измерения, то теоретическая подготовка, освоенная от учителя-муллы, явно отстала от двадцать первого века где-то на тысячелетие как минимум. Алгебра, геометрия… В общем, что-то есть в них такое, что осваивается до определенного возраста, никак не после пятнадцати. И не в полевых условиях. А ведь с русским языком у него, кроме не растущих усов, все оказывалось в норме. Видимо, это и сбивало с толку атаманов.
Но, скорей всего, не это. Где найти и как в условиях казачьей вольницы серьезно подготовить грамотных специалистов для нелошадной техники? Конечно, что-то поступало из Московии, с военных училищ, под видом скрытого выпуска. То есть человек должен учиться три года, а его выбрасывают из училища через два с половиной за самовольную отлучку или организацию пьянки в карауле. Это поверхностное видение. На самом деле идет второй слой документирования. Если ничего не случится, там, в этом слое, он, как и все, через полгода, получит лейтенантские звезды. Только у него уже будет боевая практика. Ведь тут, в большой Москве, его след теряется, а сам он, совершив нырок сквозь границы, всплывает где-нибудь… – допустим, в Алтайском Ханстве – молодым усатым подхорунжием. Лошадь, стремена, уздечку и прочее он, конечно, может освоить, но это не главное. Здесь его уже ждет не дождется гусеничная «Тунгуска М14» или колесный ЗРПК «Панцирь-С40». Они так соскучились по грамотному регламенту, с паяльником, микропылесосом и протиркой волноводов настоящим спиртиком. Там, за плотно закупоренной дверцей аппаратной кабины, почуявший запах караульный казачек покрутит пальчиком у виска: мол, подхорунжий хоть и молод, но с головой не дружит; и как же это атаман допускает эдакое разбазаривание дорогого имущества. Ладно, не стоит обращать внимание. Допустимо, что когда-нибудь, если, не дай бог, над скачущей сотней пойдет на бреющем вражий штурмовик, радостное тарахтение спаренной 30-миллиметровки «Панциря» оправдает раздражающий сейчас понапрасну запашек.
63 
