очень нудно 
77 
Когда «жертва» вошла в предусмотренный алгоритмом диапазон расстояний, «робот-охотник» наконец задействовал покуда ни разу реально не использованное оружие «убийства». Из переднего блока вперед выбросилось длинное жало. Однако его целью был вовсе не укол. Укол предусматривал наличие в корпусе «Лазутчика» специального яда. Однако инженеры города Дуранго не то что совершенно не разбирались в микробиологии, но весьма опасались вмешательства в спорные моменты будущих соревнований всяких гуманитарных комитетов. Никто не мог исключить, что какие-то из конкурентов, проиграв, не обратятся в одну из таких организаций, занятую спасением братьев меньших, к коим с неизбежностью получалось причислить и млекопитающих мышек. Использование против геройски почившего грызуна какого-нибудь новомодного токсина, полученного из морской улитки, могло привести к растрате всего призового фонда на адвокатов и полное перепрофилирование с науки на юриспруденцию, по крайней мере на несколько лет. Посему специальное жало, принцип работы коего базировался на все той же «памяти металла», должно было не уколоть, а обвить жертву. После чего с переключением «памяти металла» в следующую фазу происходило удушение. В этом плане специалисты-физики из Дуранго четко проконсультировались. Здесь им не грозила ни тюремная камера, ни миллионные штрафы, ибо принцип удушения, и даже перелома мышиного позвоночника, предусматривался даже в обычной, совершенно неавтоматизированной мышеловке. А по этому поводу никто по сию пору еще не сел на электрический стул. Так что удушение и ломка костей животного допускались.
Однако сейчас перед «Лазутчиком» находилось вовсе не животное. Да, но его отдохнувшие в нирване процессоры об этом ведать не ведал. А уж для токопроводящего металла таковое обстоятельство было совсем «до лампочки». Его задача состояла только в раскрутке, а потом в стягивании петли. Все и все в этом мире на чем-то специализируются.
82. Паровозная топка времени. Мусорщики
Ну что ж, наше дело мясницкое – стрелять, резать, сносить все технические и живые препятствия, стоящие на пути к цели. Как там говаривал Епифаныч:
– Нашему поколению не повезло – мы не только мясники, но еще и мусорщики. Судьба такая, убирать за предыдущими поколениями.
Обидно, досадно, но как их теперь достать? Ладно еще пап, мам, у кого имелись. Так и те пенсионного возраста, но без пенсий. А деды, бабки? Хе-хе! А сколько сейчас в Московии и окрестностях средняя продолжительность жизни? Так что… В общем, за что они боролись – на то и напоролись. Точнее, за что не боролись. То бишь, против чего не боролись – на то и… И ведь действительно, если бы те деды-бабки, да в том давнем, непредставимом ныне молодом задоре, да сказали бы когда требовалось «нет!», что было бы? Все просто, стоял бы доныне, да еще и креп Soviet Union и жили бы внутри его надежных границ народы разнообразные и дружные. По крайней мере, там бы им драться между собой никто не позволил, а тех, у кого ручки шаловливо тянутся к боеприпасам, упекли б куда подальше, уран для родной «оборонки» добывать, или может в профилактических целях отправили бы за романтикой куда-нибудь в Африку, в горячую точку. Там бы они живо познакомились вблизи с жадной мордой мирового империализма, посмотрели б в глаза настоящему голоду, обитающему на его периферии, и по возвращению домой порассказали б своим дружкам о жути тысяч распухших от дистрофии детей, и об их разложенных вдоль дороги трупиках. И глядишь, те слушатели смотрели б потом в TV-ящик с некоторым скепсисом, и товарищ-господин Горбачев, выскочивший из заморской табакерки, выглядел бы не столь цветасто, ибо клюква ягода конечно яркая, но помидор на ладони как-то надежней. Ну, ясно, что столь простое профилактическое средство подействовало бы только если б с того путешественника-спецназовца не взяли подписку о неразглашении. Но ведь с него-то взяли! Хотя чего было скрывать? Что негры от кабалы МВФ тысячами мрут и всей душой ломятся в социализм? Так то и козлу понятно… Вообще-то нет, советскому козлу было совсем непонятно, он ведь уже несколько накушался и потому жаждал прихватить капустные листики в новой, западной обертке. Вот ему, под шумок и почесывание за ухом, кое-чего и подсунули, а заодно поспиливали рога, под видом «разрядки и разоружения». Самое странное, что козел после этого так козлом и остался. Даже не бекал-мекал, все обертку разглядывал, дивился чуду, когда его на бойню за копыта волокли, и даже когда перед этим, втихую, с обезболивающим укольчиком, кастрировали. И потому десятикратно прав майор Драченко, когда говорит:
77 
