Последние отзывы

  43  

— Ее задержали по обвинению в убийстве? — предположил я.

— Ага! Сейчас! Хотя улик у них было предостаточно! Они нашли шампур в клумбе! Она воткнула орудие убийство, ха-ха… В розовый куст!

Как это по-женски! Розовые кусты я помнил прекрасно: на участке их в изобилии. Сейчас они уже обильно зацвели, значит, вполне годились для того, чтобы прятать в них орудия убийства. Интересно, хорошо они там пошарили, милиция? Нет ли там еще чего-нибудь? Пистолета, парочки гранат?

Вот чем объясняется нервозность хозяйки! Я ей помешал. Приехал с фотоальбомом, который ей оказался уже не нужен, ведь юбиляр плавал в бассейне и больше не годился в качестве главного украшения стола. Он уже был мертв. Ай да Леля!

— Значит, они нашли орудие убийства, — задумчиво сказал я.

— Да. На нем была кровь. Его кровь. Одежда Сидора лежала на веранде. Костюм, в котором он уехал из дома якобы на деловую встречу. Они пришли ко мне и стали меня пытать, — в ужасе сказала Лена.

— То есть… Как пытать? Кто они? — Я живо представил себе сцену пытки хорошенькой Лены. Мне стало так сладко. Об этом хорошо бы снять фильм. Особого содержания. Но Лена меня разочаровала, потому что ответила:

— Как — кто? Милиция! Знала ли я о любовнице? Знала ли, куда он поехал? Как будто мне есть до этого дело! Следить за ним! Ничего я не знала! Не хотела знать! Он сказал: деловая встреча! Подумать только! У него была любовница, которая его и убила! Накануне юбилея! Ну и свинью мне подложила подруга!

— Почему же она его убила?

— Как это — почему? Сидор же хотел ее бросить! Ведь у него была я! К тому же, ха-ха… У нее был любовник!

— Любовник?

Это становилось все интереснее. Любовник! У любовницы! Тут можно запутаться. Я попытался разобраться. Холеная блондинка была любовницей директора комбината, но искала утешения на стороне.

— Он спрятался в ее спальне, когда приехал Сидор, — презрительно сказала Лена.

А я-то думал, что там тявкает существо с ослиными ушами, покрытыми белой шерстью! Оказалось — любовник! Вот почему меня не пустили в спальню! Место было занято! «Спокойно-спокойно-спокойно… Лео, твоя репутация не пострадала. Ты по-прежнему вне конкуренции, просто место было занято».

— Видимо, он что-то заподозрил, — таинственно сказала Лена. — Сидор. Вспыхнула ссора, и она его убила. Заколола шампуром. А потом спихнула в бассейн.

— А любовник?

— Господи, уехал! Его видели соседи, когда он выходил из дома!

— И как он выглядел? — с интересом спросил я. А вдруг они видели Павла Сгорбыша? Скорее всего, что Сгорбыша. Подумали: еще один влиятельный и состоятельный, но старый.

— А почему тебя это так интересует? — подозрительно спросила Лена.

— Захватывающая история. Настоящий боевик. Директор комбината найден голым в загородном доме на Рублевке, в бассейне у любовницы. А тут еще оказалось, что его закололи шампуром! Триллер! Я хотел бы знать, как выглядит человек, ради которого женщина на это способна.

— О! Ну, примерно, как ты, — с чувством сказала Лена и посмотрела на мои волосы. Я машинально их пригладил. А что? Хороши! — Блондин, высокого роста, красивый. Но в дешевом костюме. И на дешевой машине.

— Что ты понимаешь под словами «дешевая машина»? — осторожно спросил я.

Она назвала марку машины, на которой я теперь ездил. И тут до меня наконец дошло! Они же видели меня! Соседи! Значит, меня записали любовником холеной блондинки! И что мне теперь прикажете делать? В милицию дорога заказана. Как это будет выглядеть? «Здравствуйте! Я тот человек, которого видели в день убийства на месте преступления!» Далее на меня надевают наручники, я требую один звонок, приезжает адвокат моего отца, и в знак благодарности Леонид Петровский прямо из тюрьмы идет в совет директоров. В костюме и при галстуке. Такой вариант меня не устраивал.

— Что с тобой? — спросила Лена.

— Ничего. Выпьем?

— Да с удовольствием! — Она подняла наполненный официантом бокал.

— Надо помянуть.

— Да. Надо их помянуть. Сволочи! — с чувством сказала Лена.

— Почему это — их?-удивился я.

— Как? Разве ты не знаешь? Дело-то закрыто! За смертью подозреваемого в убийстве! То есть подозреваемой.

— Ты хочешь сказать…

— Нервы сдали. Она покончила с собой. Так ей и надо!

— Она оставила записку? Признание в убийстве?

— И без записки все понятно. У следствия не возникло вопросов.

  43