очень нудно 
74 
Соловьев — человек состоятельный. Значит, он будет там же, где и все. На смотре парусных судов и невест, московской ярмарке тщеславия.
Мне надо выйти в открытое море под парусом. Я не яхтсмен, но все решает команда. Мне бы верного помощника… Я посмотрел на отца:
— А ты собираешься принять в этом участие?
— Куда мне, сынок, — усмехнулся он. — Я уже пенсионер. Но если ты хочешь нахлебаться воды…
Во времена моих дальних странствий случалось всякое. И выходить в море на доске с парусом мне доводилось. Все дорогие удовольствия я вкусил, в некоторых преуспел. Управление яхтой я бы не осилил, гонка — это не мое, но принять участие в показательных выступлениях, порисоваться перед элитной публикой, напомнить о себе… Почему бы нет? Я улыбнулся. Мама заметила это и вздрогнула:
— Нет, нет! Леня, не вздумай!
— Почему?
— Ты давно уже этим не занимался!
Я пожал плечами:
— Но попробовать-то можно?
— Ты утонешь!
— Мама, перестань.
— Я не понимаю, ради чего?
— Эва, оставь его в покое, — вмешался отец. — Он мужчина. В конце концов, там полно спасателей.
— Тогда я еду с вами! — решительно сказала мама. — Разве можно доверить жизнь ребенка чужим людям?
Я представил себе, как она бросается в пучину вод — спасать своего тонущего «ребенка», и рассмеялся. Плаваю я неплохо, хотя и с этим видом спорта у меня не сложилось. Чемпионство — не мое призвание. Но порисоваться… Вот это да!
Кончилось все тем, что назавтра мы всей семьей отправились на праздник жизни. Весь бомонд был в сборе. Женщины, как экзотические цветы, группировались в клумбах-беседках и обсуждали наряды и кто с кем пришел. Я с улыбкой готовился примерить гидрокостюм: вода в реке холодновата.
Солнце ярко светило, но жары не было. Обманчиво опасная погода, особенно в то время, когда все еще находятся под впечатлением недавней обжигающей жары. Дул пронизывающий северный ветер. Дамы придерживали шляпки. Мужчины с суровыми лицами вели деловые разговоры. Иностранцы цокали языками, разглядывая собственность русских бизнесменов. Они правы: с таким размахом не живет никто. Такое ощущение, что весь мир ориентируется на будущее, а мы как будто живем последний день и стремимся спустить все.
Регату подавали на десерт, а я принимал участие в показательных выступлениях — аперитиве для разжигания аппетита. Таких энтузиастов набралось много. Весь берег, словно бабочками, был усеян парусами. И вскоре «бабочки» поднялись и, сев на воду, мгновенно засияли. Сгорбыш, лови момент! Я даже забыл, что его уже нет в живых, таким завораживающим было это зрелище!
Я встал на доску и почувствовал запах речной воды, мои ладони словно обожгло: управлять парусом, да еще при сильном ветре не так-то просто. Но судьба мне благоволила: на одной из досок сражался с ветром и волнами Юрий Соловьев. Яхты у него и в самом деле не было, но с парусом он управлялся с обезьяньей ловкостью. Он был немного старше меня, зато физически крепче и гораздо тренированнее. На его волосатых руках вздулись вены, тело ловко вращалось вокруг паруса, не давая ему упасть на воду. С берега за нами внимательно наблюдали.
Соловьев сразу почувствовал во мне соперника. Мастерство-то не пропьешь, несмотря на долгий перерыв. Я был высоким и гибким, мои густые светлые волосы трепал ветер. В руках некоторых женщин я заметил бинокли. За что Соловьев попытался меня утопить. Мы с ним держались дольше всех: остальные паруса уже искупались, а мы все еще сражались с ветром. Вода обжигала, ветер сбивал с ног, руки болели. На берегу аплодировали. Я относил аплодисменты и внимание женщин на свой счет, в то время как Соловьев — на свой.
Соперничество двух сильных мужчин — вещь захватывающая. Не знаю, какие цели преследовал Соловьев, мне же надо было завязать с ним знакомство. И вызвать на откровенность. С какой стати он выложит мне правду о своей бывшей невесте? Купить его нельзя, можно только переиграть. Поэтому я и держался изо всех сил. Но последние дни мне здорово досталось, к тому же он сделал нечестный маневр и помешал мне. Совсем близко я увидел его лицо: он усмехался. Если Соловьев так же ведет бизнес, его ждет успех.
Я покачнулся, руки мои ослабли, и доска перевернулась. Бабочка-парус захлебнулась и сникла, а моя голова скрылась под водой. Когда я вынырнул, то увидел, как на берегу мечется мама. Шляпку сорвало с ее головы, она летела по волнам прямо к моему парусу. Я по пояс высунулся из воды и помахал маме. Отец делал какие-то знаки спасателям. Ах, мой добрый папа! Отгоняет их от меня, чтобы не опозорить. Как же я ему благодарен! Хотя не знаю, как отнесся бы к этому, если бы и в самом деле тонул. Но Бог миловал. Последние дни мне везло в русскую рулетку: все патроны в барабане оказались холостыми. Кто знает, что будет завтра? А сегодня смело дави на курок, Петровский!
74 
