очень нудно 
91 
– Это для тебя не будет иметь. А для меня будет... Хотя что я, в самом деле, несу? Он же людей потрошит, как свиней, а я тут опасаюсь, как бы меня ябедой не сочли...
Глеб промолчал, поскольку Каманин был на правильном пути, и подгонять его действительно не требовалось. Он уже созрел и теперь просто собирался с духом, наспех пересматривая свои представления о порядочности – как истинной, так и ложной.
– Короче, я, кажется, уже упоминал, что мы одно время поддерживали тесные связи с рижским клубом, – задумчиво вертя в пальцах вилку и глядя в стол, заговорил Андрей. – Тоже тамплиеры, но, знаешь, не нам чета. У них там все, что называется, по-взрослому: костюмы, традиция, иерархия... Короче, мы по сравнению с ними – школьный кружок "Умелые руки". Оно, конечно, ничего удивительного. Их клуб существует уже почти три десятка лет. И потом, Рига, Прибалтика – это тебе не Москва, они там этим тевтонским духом насквозь пропитаны. Голубоглазые бестии... Кругом ведь, куда ни глянь, – гранит, черепица, готика, чучела эти в латах на каждом углу. Не то, что у нас, где про рыцарей только у Вальтера Скотта читали да еще немножко в школе проходили: псы, мол, рыцари, крестоносцы, Ледовое побоище, Александр Невский...
Он прервался, чтобы чокнуться с Глебом и выпить. Сиверов лишь пригубил и, поставив рюмку на стол, вынул из кармана диктофон.
– Ты не возражаешь?
– Пиши, пиши, контора, а то вдруг что-нибудь забудешь... Ну, так вот, повторяю, по сравнению с их клубом наш – просто детские игрушки. Они, конечно, тоже играют, но уже на другом уровне. Так играют, что иногда мороз по коже – кажется, будто и впрямь в Средневековье угодил. Я, например, далеко не сразу понял, что они – не все, а только самые старые, постоянные члены клуба, элита, так сказать, – действительно считают себя тамплиерами. Настоящими, понимаешь? В конце концов, тот же орден иезуитов существует до сих пор...
– Иезуиты – монашеский орден, а не рыцарский, – вставил Глеб. – А орден храма был закрыт тогдашним папой еще в начале четырнадцатого века.
– Мало ли кто когда был закрыт и запрещен? – резонно возразил Каманин. – Нацисты, коммунисты... Можно подумать, если издать закон, запрещающий, скажем, тараканов, те от этого перестанут плодиться!
– М-да...
– Но речь не о тараканах. Я это к тому, что они там у себя, помимо всего прочего, всерьез, очень плотно занимались сбором всего, что имело отношение к ордену. Старые рукописи, оружие, реликвии всякие... Конечно, через шестьсот с гаком лет много не соберешь, но кое-что найти им, как ни странно, удалось, и они упорно продолжали искать. Помнится, когда я наткнулся в Интернете на сообщение об этом псковском энклапионе, сразу подумал: Ивар небось сейчас места себе не находит...
– Ивар?
– Ивар Круминьш. Постоянный и бессменный председатель клуба с тысяча девятьсот затертого года. Они его уже тогда называли Гроссмейстером, иногда Мастером... Сейчас, по слухам, уже начали называть проще: ОН. Коротко и ясно, правда? Собственно, именно Ивар заразил меня этой страстью. Мы тогда были партнерами по бизнесу. Ну, ты понимаешь: косметика "Дзинтарс", безделушки из янтаря, рыба, консервы в обмен на металл, древесину и всякую дребедень, вплоть до холодильников "Саратов" и дешевого сантехнического оборудования, – короче, все, на чем можно было заработать, дешево купив в одном месте и дорого продав в другом. Мы с ним часто встречались по делам, то здесь, у меня, то у него, в Риге. Ну, подружились, как водится... на некоторое время. Я тут собрал ребят, зарегистрировали клуб, стали встречаться с рижанами – дружеские посиделки, турниры, обмен опытом... Народная дипломатия, словом. Меч я ему подарил – помнишь, рассказывал? А он мне – копию мемуаров магистра Ульриха фон Готтенкнехта, где, к слову, как раз и описана техника нанесения того самого удара. Плохонькая такая ксерокопия, и перевод – ерунда, подстрочник, но, когда знаешь, о чем речь, разобраться можно.
Он снова потянулся за бутылкой, с недоумением взглянул на почти полную рюмку Сиверова, пожал плечами и налил себе.
– Я, дурень, уже только потом, после всего, понял, что это он мне вроде равный шанс предоставил: читай, мол, осваивай. Хотя, возможно, это я зря – что называется, со зла...
– Ты это о чем?
Каманин залпом выпил водку, тряхнул головой и потянулся за закуской.
– О чем, о чем, – невнятно пробормотал он, жуя, и вдруг, оттолкнув табурет, встал из-за стола. – Да вот о чем! Гляди, любуйся!
91 
