55 
– Надеюсь, ни у кого не вызывает сомнения, что смерть профессора Свитчайлда напрямую связана с преступлением на улице Гренель. Как установило следствие, целью этого злодейского акта было похищение не золотого Шивы, а шелкового платка… – Гош строго насупился: да-да, именно следствие, и нечего кривить рожу, господин дипломат. – …Который дает ключ к спрятанным сокровищам бывшего брахмапурского раджи Багдассара. Нам пока неизвестно, каким образом обвиняемый узнал секрет платка. Все мы знаем, что на Востоке много тайн и пути их нам, европейцам, неведомы. Однако покойный профессор, истинный знаток Востока, сумел докопаться до разгадки. Он уже был готов поделиться с нами своим открытием, и тут началась пожарная тревога. Преступнику, наверно, показалось, что сама судьба посылает ему такой великолепный случай, чтобы заткнуть Свитчайлду рот. И снова все будет шито-крыто, как на рю де Гренель. Но убийца не учел одного существенного обстоятельства. На сей раз рядом был комиссар Гош, а с ним такие фокусы не проходят. Рискованная была затея, но не без шансов на успех. Преступник знал, что ученый первым делом кинется к себе в каюту спасать свои бумажки… то есть я хочу сказать, свои рукописи. Там-то, за углом коридора, убийца и сделал свое черное дело. Итак, косвенное обстоятельство номер один. – Комиссар поднял палец. – Мсье Аоно выбежал из салона, а стало быть, мог совершить это убийство.
– Не я один, – сказал японец. – Из сарона выбезяри есе сесть черовек: мсье Ренье, мсье и мадам Труффо, мсье Фандорин, мсье Мирфорд-Стоукс и мадемуазерь Стамп.
– Верно, – согласился Гош. – Но я хотел всего лишь продемонстрировать присяжным, в смысле присутствующим, связь двух этих преступлений, а также возможность совершения вами вчерашнего убийства.
Теперь же вернемся к «Преступлению века». В то время господин Аоно находился в Париже. Этот факт не вызывает сомнений и подтвержден в полученной мною депеше.
– В Паризе вместе со мной находирись есе портора мириона черовек, вставил японец.
– И все же это косвенное обстоятельство номер два, – с напускным простодушием сыграл в поддавки комиссар.
– Слишком уж косвенное, – тут же вставил русский.
– Не спорю. – Гош подсыпал в трубку табачку и сделал следующий ход.
– Однако смертельную инъекцию слугам лорда Литтлби сделал медик. Медиков в Париже не полтора миллиона, а гораздо меньше, не правда ли?
Это утверждение никто оспаривать не стал. Капитан Клифф спросил:
– Правда, но что с того?
– А то, мсье капитан, – блеснул острым взглядом Гош, – что наш дружок Аоно никакой не офицер, как он нам тут представился, а дипломированный хирург и недавно закончил медицинский факультет Сорбонны!
Об этом-то и сообщается в той же депеше.
Эффектная пауза. Приглушенный гул голосов в зале Дворца юстиции, газетные рисовальщики шуршат карандашами в блокнотах: «Комиссар Гош предъявляет козырного туза». Погодите, голубчики, это еще не туз, туз впереди.
– И тут, господа, мы переходим от косвенных обстоятельств к уликам.
Пусть мсье Аоно объяснит, зачем ему, врачу, представителю уважаемой и престижной профессии, понадобилось прикидываться офицером? Зачем эта ложь?
По восковому виску японца скатилась капелька пота. Аоно молчал.
Ненадолго же хватило у него пороху.
– Ответ один: чтобы отвести от себя подозрение. Убийца-то был медик! – удовлетворенно резюмировал комиссар. – А вот вам и улика номер два.
Приходилось ли вам слышать, господа, о японской борьбе?
– Не только слышать, но и видеть, – сказал капитан. – Как-то раз в Макао я видел, как японский штурман бил трех американских матросов. Сам щупленький, казалось бы, плевком перешибешь, а как пошел скакать, руками-ногами махать – троих здоровенных китобоев плашмя уложил. Одному как стукнет ребром ладони по руке, и локоть в другую сторону вывернул. Кость перебил, представляете? Вот это был удар! Гош удовлетворенно кивнул:
– Я тоже слышал, что японцы владеют секретом смертельного рукопашного боя безо всякого оружия. Им ничего не стоит убить человека тычком пальца. Все мы не раз видели, как мсье Аоно занимается своей гимнастикой. У него в каюте под кроватью обнаружены куски разбитой тыквы, причем удивительно крепкой. А в мешке еще несколько целых. Очевидно, обвиняемый отрабатывал на них точность и силу удара. Я не представляю, какой мощью нужно обладать, чтобы расколотить крепкую тыкву голой рукой, да еще на несколько кусков…
55 
