очень нудно 
165 
Сквозь туман в сознании крик Дрики, но что она кричит? Не слышу, не знаю, не до того, меня сейчас куснут – и все, я мертвец, зомби, тварь бродящая, поганящая землю, я такой же, как та зараза, что сейчас лежит на мне, расплываясь мешком гнилого мяса. Автомат зажат между ним и мной, до пистолета не дотянуться. Я толкаю его голову двумя руками, пытаясь оттолкнуть в сторону. Но у меня не очень получается – мертвец цепкий и тяжелый, и как-то вообще расплылся в стороны.
Дышу через раз, все же сбил дыхалку, и легкие заполнены трупной вонью, тошнота как шар для боулинга катит откуда-то изнутри, и я понимаю, что могу облеваться прямо сейчас, вот так, как лежу.
Зомби тихо скулит, тяжко ворочается и пытается дорваться зубами до меня. Дернулся, не достал, зато мне удалось столкнуть его тушу набок, в сторону. Есть, одна рука свободна! Краем глаза вижу подбежавшую к лодке Дрику, кажется я даже слышал ее топот, причал гулкий.
Рука дергается к пистолету, инстинктивно, и натыкается на похожую на гнилой окорок лапу мертвяка. Он таки продолжает держаться за автомат и рукоятку пистолета, Моя рука словно испуганная отдергивается к поясу, пальцы захватывают резиновую рукоятку "чартера", с которым я не расставался ни на секунду с тех пор, как Хесус его мне продал в темной задней комнате заштатного ломбарда. Палец на зажим, рывком из кобуры, а затем короткий ствол с силой вдавился мертвецу в глаз.
Грохнуло глухо, как в подушку выстрелил. Голова мертвяка странно вздулась сбоку, из глаза потекла бурая жидкость и струйкой сочился синий дымок. Выходного отверстия не было, а то еще и забрызгало бы. Туша зомби обмякла, большая, заполненная гнилым жиром, даже как-то растеклась по палубе, словно налитый водой воздушный шар.
Еще не опомнившись от паники, опасаясь того, что из рубки кто-то еще бросится на меня через открытую дверь, задергался, рывком высвободился из захвата мертвых рук, откатился в сторону, прицелился в дверной проем, ожидая, что оттуда выскочит кто-то еще.
– Укусил? – испуганный голос Дрики прямо над ухом.
Она, кстати, в панику не впала, стояла надо мной, вскинув "укорот" и прикрывая меня, поднимающегося.
– Нет, – покачал я головой, поднимаясь на ноги, но так и не опуская ствол. – Дурак я, забыл про осторожность. Дурак совсем.
Тошнота накатила девятым валом и я едва успел перегнуться через борт, потеряв все, что съел с утра.
– Тебе плохо? – продолжала беспокоиться девушка.
– Мне хорошо, – уверил я ее. – Уже. Просто с разлагающимся трупом лишнего пообнимался, вот и вывернуло. Гадство, воняет от меня…
– От него больше воняет, – дипломатично сказала Дрика, толкнув ногой труп.
– Спасибо, обнадежила, – поблагодарил ее я.
Отодвинулся по борту подальше от расплывающейся в воде блевотины и взялся полоскать руку в перчатке, которую пытался жевать мертвяк. Блин, обслюнявил, скотина, теперь чем отмывать? Как вспомню, так кажется, что никакой ацетон не возьмет… бензином, блин… и поджечь…
– Уходить пора, – скромно напомнила Дрика.
– Пошли, – кивнул я, – прикрывай. Я эти вон потащу, – указал я на кранцы.
– Хорошо.
Дотащили груз до "Туга" без приключений, свалили на корму и я сразу начал прилаживать большие оранжевые груши кранцев на релинг, с эдакими небольшими промежутками.
"Отдать концы" тоже получилось без особого труда, к счастью, узлы я немного знал и вязать умел, ну, заодно, и развязывать. На этом мой багаж моряцких знаний почти исчерпывался. Поэтому я так и остался стоять у борта, глазея по сторонам и с тихой матерщиной продолжая принюхиваться к себе – разило мерзостно, надо срочно что-то делать. Опять соляркой, как тогда, в Ла-Порте?
Лодка, утробно бурча дизелем и вибрируя палубой, медленно отвалила от причала, баламутя воду "подрульками", потом начала неторопливо набирать ход, сваливаясь в пологую циркуляцию, разворачиваясь вверх по течению. Я заглянул в окно рубки – вид у Дрики был сосредоточенный, но вполне уверенный, большое рулевое колесо из лакированного дерева она крутила не торопясь, явно понимая, что делает. Надо бы и самому попробовать будет, не так это сложно, похоже, в том же самолете кнопок с рычагами куда больше и справлялся же…
Поймал себя на том, что все тру и тру мокрые перчатки одна о другую, словно стараясь счистить следы соприкосновения с пастью мертвеца. Блин, надо о деле сейчас думать, нервы на потом.
"Туг" развернулся и пошел вверх по реке, уверенно разрезая форштевнем рябую от ветра речную воду. В какой-то момент поймал себя на мысли о том, что вот отошли от причала – и можно мертвяков не опасаться. Вон уже двое топают к причалу, от которого отвалили, из лесу вышли – пришлось бы отстреливать, а тут… и ветерок веет, и дождь давно закончился, и ни одна бродячая мертвая тварь до тебя дотянуться не может. Да и не мертвая тоже, разве что с берега обстрелять.
165 
