Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
51 
Впрочем, ему необязательно было меняться местами с двумя усталыми автомеханиками, чтобы почувствовать отвращение к работе. Тощая картонная папка, лежавшая посреди обшарпанного майорского стола, также не вызывала желания смотреть на нее и уж тем более открывать. Однако вернуться к содержимому папки было необходимо, хотя Синица давно выучил его едва ли не наизусть и не видел в нем ничего полезного для дела. Он вообще не понимал, какое тут к дьяволу может быть дело. Попал человек в мелкую аварию, распереживался и умер от острой сердечной недостаточности прямо на заднем сиденье своего "Мерседеса"... Конечно, такое не каждый день происходит, но любой врач "скорой помощи", не говоря уже о гаишниках, не сходя с места, перечислит вам десяток подобных случаев. Некоторые вообще ухитряются умереть прямо за рулем, и притом на приличной скорости... Но при чем тут уголовный розыск?
Синица снова, в который уже раз, поймал себя на том, что думает не об обстоятельствах смерти Ашота Васгеновича Гаспаряна, а о том, почему они, эти обстоятельства, вызвали такой интерес у начальника ГУВД полковника Скрябина. А интерес был, и притом немалый, иначе Скрябин ни за что не поручил бы это дело Синице.
Майор Синица был в управлении на плохом счету. Его неупорядоченная личная жизнь, расхлябанный внешний вид и в особенности манера засыпать на любом совещании неизменно вызывали у начальства приступы административного негодования. Офицер из Синицы был как из бутылки молоток: в отношении выправки и строевой подготовки он представлял собой полный ноль, зачетами по физподготовке манкировал, на субординацию плевать хотел, брился раз в неделю, стрелял посредственно и все время забывал, куда засунул свое табельное оружие. Выгнать его из органов к чертовой бабушке грозились не менее трех раз в неделю; однако, как это чаще всего и случается, количество произносимых в адрес майора Синицы угроз было обратно пропорционально его шансам действительно остаться без работы. То есть, выражаясь простым языком, заменить Синицу было некем, потому что он обладал отменной интуицией и имел редкостный дар делать правильные выводы из разрозненных, внешне никак не связанных друг с другом фактов. Он был сыщиком от бога.
Все это Синица про себя прекрасно знал, и именно поэтому интерес полковника Скрябина к обстоятельствам гибели Гаспаряна приводил его в недоумение. Пускай они были старыми знакомыми, собутыльниками и даже, как поговаривали в управлении, партнерами в кое-каких не вполне законных предприятиях. Пускай безвременная кончина Гаспаряна расстроила полковника, выбила его из колеи и толкнула на бессмысленное расследование. Все это было понятно, объяснимо и где-то даже похвально; но подозревать убийство?!
Именно такие подозрения Скрябин полунамеком высказал Синице, вручая ему папку с материалами по этому делу. Зная полковника, из этого можно было сделать вывод, что он твердо уверен: Гаспаряна убили, причем убили обдуманно, преднамеренно и очень профессионально.
Синица перестал глазеть в окно и с тоскливым выражением лица уставился на папку. Да, в собранных по горячим следам свидетельских показаниях имелись кое-какие несоответствия и даже странности, однако все они находились в пределах статистической погрешности – то есть, грубо говоря, их можно было легко списать на ночную темноту, некомпетентность проводивших опрос инспекторов ДПС, а также на то обстоятельство, что практически все свидетели, кроме водителя и охранника Гаспаряна, в это время находились в разных стадиях алкогольного опьянения.
Некоторое время Синица внимательно разглядывал ногти на своей правой руке, пытаясь припомнить, есть ли в кабинете маникюрные ножницы. С левой рукой проблем не возникало: ногти на ней Синица свободно стриг любыми ножницами, находившимися в пределах досягаемости. А вот привести в порядок правую руку, орудуя левой, у него никак не получалось – даже пробовать не стоило, сто раз пробовал, и все без толку...
Брезгливо кривясь, Синица обгрыз ноготь на большом пальце. Зубы сразу заныли – у стоматолога он не был уже лет десять, если не больше.
"Ну ладно, – подумал Синица, на всякий случай пряча правую руку от греха подальше в карман. – Давай начнем от печки. С чего все началось? С отказа тормозов. Водитель клялся и божился, что, выехав со стоянки, дважды нажал на педаль, и оба раза та провалилась без малейшего сопротивления. Машину он остановил ручным тормозом, а потом выяснилось, что тормоза у него в полнейшем порядке. Так бывает сразу после замены тормозных колодок или в том случае, если в систему проник воздух. А как он мог туда проникнуть, машина-то новенькая! Диверсия? Глупо. Глупо рассчитывать, что машина разобьется вдребезги из-за отказа тормозов, выехав задним ходом со стоянки!
51 
