Лёгкий, ненавязчивый романчик 
90 
— А холера?
— Валерия? Мамина идея. И потом: ты же мне отказала.
— Перестань! Это несерьезно.
— Несерьезно? То, что я был у тебя первым, несерьезно?
— Ты просто воспользовался моментом.
— Ну считай, что я свинья.
— Ни в коем случае. Маленький-маленький поросеночек. Иди сюда.
Она опустилась на пол, потянула его за руку. Когда Ангел огня сел рядом, прижала к себе, тронула губами родинку, похожую на ягоду черники. Сидели, молчали. Долго. Потом Жанна вздохнула:
— Что делать-то будем?
— В каком смысле?
— Я хочу, чтобы Сабуров вернулся домой!
Игорь сразу отстранился от нее, ожесточенно сказал:
— Опять этот Сабуров! Снова Сабуров!
— Игорь, ты что, ревнуешь? — удивилась она. В том, что совсем недавно они сидели обнявшись, не было и намека на интимность. Они просто друзья.
— Ведь это же бросается в глаза! Причем всем! Ты с самого начала все для себя решила! Волосы покрасила, стала разбирать ее бумаги… Знаешь, как я тебя поначалу называл? Не вслух, а про себя?
— Как?
— И.о. Ты же Иоанна. В Святцах нет имени Жанна. Ты исполняющая обязанности. Ее обязанности. Но зачем тебе ее жизнь? Ее любовь? Ее муж, в конце концов? Ведь это же глупо!
— Вот, значит, как ты обо мне думаешь… — Она поднялась с пола.
— Я могу пойти на похороны? — жалобно спросил Ангел огня, глядя на нее снизу вверх.
— А почему нет?
— Я могу пойти с тобой?
— Игорь, посмотри вокруг. Та жизнь кончена. И у нас с тобой… давно же все кончено…
— Кончено? Ну уж нет!
Он вдруг вскочил и начал ожесточенно вскрывать картонные коробки, бормоча при этом: «Где же нож? Куда я задевал нож?» Жанна нашла его первой, протянула Ангелу огня: «На!» Потом не выдержала и стала ему помогать. За каких-нибудь десять минут они все перевернули вверх дном.
— Ну вот. Теперь хорошо! — сказала она с удовлетворением, распотрошив последнюю коробку. — Я не хочу, чтобы ты отсюда уезжал. Здесь было так хорошо!
— Тогда останься.
Жанна тяжело вздохнула:
— Не могу. Понимаешь, у него, кроме меня, никого нет. И у меня. Тоже. Ведь никто не сделал для меня больше, чем он! Вылечил, выучил, нянчился со мной, как с собственным ребенком! Все думали, что он со мной спит. А он такой. Человек, который никогда не жил для себя. А она… За что она так?
— Это не ее вина, — спокойно сказал Игорь. — Думаешь, мне мало досталось? Я…
— Игорь, у тебя мобильник звонит.
— Ну и черт с ним!
— Возьми. И ответь.
— Ты уверена, что я должен это сделать?
— Да.
Пока он говорил по телефону, Жанна застегнула куртку и тихонько выскользнула, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ангел огня ее не остановил…
Понедельник начался как обычно, с завтрака. Встали все намного раньше, чем обычно. Матрена Архиповна пекла блинчики, на это она была мастерица. Сережа-младший и Эля самостоятельно собирались в школу. За одну ночь они словно повзрослели. Даже Эля перестала капризничать. Все понимали: дело серьезное, надо держаться. На автобус шли вместе: она и дети. Втиснувшись в экспресс, Жанна крепко прижала к себе Элю. И вдруг почувствовала: наконец-то они стали семьей! Семья — это не столько близкие по крови люди, сколько объединенные одной общей заботой. Каждый был готов сделать все от него зависящее, чтобы Сабуров поскорее вернулся домой. Матрена Архиповна объявила, что как только дети уедут в школу, она отправится «обивать пороги». Жанна удивилась, но поняла, что возражать бесполезно. Это у людей старой закалки в крови. Палка, узелок и дальние странствия — самый надежный путь к справедливости, пусть даже длиною в несколько лет. «Бешеной собаке семь верст не крюк», — как приговаривала, оправдываясь, Матрена Архиповна. Жанна не верила в успех, но отговаривать ее не стала. Сама же решила действовать по-другому.
Свидетельницей, позвонившей в милицию, могла быть только Веня. Если все, что рассказал Сабуров, правда и все подстроил Влад, то Веня наверняка сидела в машине. Анонимный звонок в милицию — то, что надо. Сабуров признался — да, я там был. Глупец!
Жанна приехала на работу и стала ждать. Раньше чем Веня, в офисе появился Влад. Она даже не подозревала, как запал в душу рассказ Матрены Архиповны о нем. «Как назвала, то и выросло…» — вспомнилось невольно. И еще: «Против Сергея Владька — поганец…» Он вошел по-хозяйски, твердым широким шагом, окинул все взглядом, и Жанна этот взгляд прекрасно поняла: «Здесь все мое». Самодовольная усмешка на лице: «И ты моя тоже».
90 
