92 
Появившаяся в холле Лючия тоже сияла улыбкой.
– Госпожа Романова! Госпожа Соколова! – закричала она, будто всех остальных просто-напросто не существовало. – Пожалуйста, проходите в автобус!
Носильщики подхватили их вещи и пулей понеслись к дверям. Марина заметила, как управляющий вытирает пот со лба, какое счастливое лицо у портье, как переводит дух охранник. Автобус тронулся, и ко всем этим людям пришел наконец покой. Проблемные русские туристы отбыли на родину.
Она еще никогда не выезжала из отеля столь стремительно и не проходила все необходимые для отлета формальности с такой скоростью. Обычно приходилось часами томиться в аэропортах, долго стоять в очереди на регистрацию рейса, на паспортный контроль.
А тут Лючия потащила их к стойке бизнес-класса. Их сразу же зарегистрировали, мгновенно приняв багаж, и та же Лючия лично провела Марину с Анной на паспортный контроль. Вне всякой очереди. Итальянка шепнула что-то пограничнику, и тот, энергично кивнув, дважды стукнул печатью.
– Слава богу! – вздохнула Лючия. – Идите же скорее на досмотр! Моя миссия окончена!
И исчезла.
– Мы для нее – страшный сон, – усмехнулась Анна.
– А нам когда-нибудь еще дадут визу? – спросила Марина. – Или мы теперь невыездные?
– Этого я не знаю. Ну, идем!
Марина уже начала психовать: Максима не было. Она заняла место в длинном ряду кресел, у указанных в посадочном талоне ворот, и замерла в ожидании. Подошла МУ. Марина заметила, как Раф подсаживал ее в автобус. Скорее всего, они договорились.
– Как вы? – сочувственно спросила МУ.
– В порядке.
– До Москвы летите?
– Да.
– А мы транзитом. Из Домодедова поедем во Внуково. Там нас ждет другой самолет. Я все боялась, что рейс задержат, но нет. Даже на десять минут раньше объявили вылет! Когда такое было? Сейчас начнется посадка.
– Что? – вздрогнула Марина. – Уже посадка?
Максима не было.
«Они меня обманули».
– Всего вам доброго, – заторопилась МУ. – Пусть все у вас будет хорошо!
И пошла к подружке, которая сидела через два ряда от них. Марина заметила, что возле похорошевшей БУ крутится какой-то мужчина. Вот он заботливо протягивает ей пластиковый стаканчик с каким-то напитком, а она принимает его с видом английской королевы. Похоже, обе подружки нашли то, за чем прилетели: мужчин. Каких – это другой вопрос, но нашли же!
Марина оглянулась: сзади жевали что-то Кролики, рыжий Коля был красным как рак, даже несмотря на то, что все время мазался солнцезащитным кремом. Подошла Анна.
– Начинается посадка, – сказала она. – Идем.
– Нет, – заупрямилась Марина. – Я не пойду.
– Не дури. Ты прошла паспортный контроль. Ты уже не можешь выйти отсюда. Не можешь остаться.
– Но ты обещала, что Максим полетит с нами!
– Я тебе ничего не обещала! – повысила голос Анна.
– Значит, мы улетим, а он останется здесь, в тюрьме!
На них стали оглядываться.
– Иди на посадку, – прошипела Анна.
– Нет.
Образовавшаяся у стеклянной двери, за которой стоял автобус, толпа стремительно таяла, пока они с Анной препирались. Наконец Марина поняла, что они последние. Один автобус уже уехал, второй ждал только их.
– Эти люди не улетят без нас, – сказала Анна. – Ты хочешь, чтобы они тебя возненавидели?
– Я остаюсь!
– Прекрати! Тебя все ждут! Ты не можешь остаться!
– Так бывает! Не я первая!
– Процедура снятия багажа займет уйму времени! Иди в автобус!
– Нет!
Марина заметила, что все на них глазеют. Смотрела итальянка, сканирующая посадочные талоны и выдающая пассажирам отрывные с номерами их мест, смотрел сотрудник аэропорта, проверяющий их на выходе из здания аэровокзала. Смотрели из окон автобуса встревоженные пассажиры. Смотрел водитель автобуса. И те, кто в зале ожидания, пялились.
Она заплакала и подошла к стойке, за которой грустно улыбалась миловидная итальянка.
– Ваш паспорт, мадам. И посадочный талон.
Последней шла Анна.
Словами невозможно передать, что чувствовала Марина, пока автобус вез ее к трапу. Жизнь распалась на две неравноценные части: до и после. Та, что была до, во многом ее не устраивала, но была вполне понятна и предсказуема. Ту, что после, Марина себе представляла с трудом. Муж остался в тюрьме за границей. Ему грозит срок за убийство. А она даже не знает здешние законы. И понятия не имеет, что делать дальше.
Она, как слепая, поднялась по трапу. Последней шла Анна. Потом они долго, как Марине показалось, сидели в самолете.
92 
