25 
Генерал Потапчук шел быстро, широким шагом, не обращая внимания на глубокие лужи и хлещущий дождь.
– Сюда, сюда, – генерал взмахнул рукой, показывая на дверь подъезда маленького двухэтажного дома.
«Какого хрена!» – подумал Глеб, входя в теплый, пропахший вареной картошкой подъезд.
– Идите за мной. Здесь темно, как… Но продолжать генерал не стал. На ощупь, держась за стенку и за перила, он начал подниматься по высоким ступенькам.
А вот Глеб Сиверов чувствовал себя уверенно. Он прекрасно видел в темноте: видел генерала, видел, как тот напрягся, ссутулился, боясь споткнуться. Глеб ступал следом за ним абсолютно бесшумно.
Наконец Потапчук остановился перед дверью, сунул в замочную скважину ключ. Ключ хрустнул так, как хрустят суставы, и дверь тяжело скрипнула несмазанными петлями – подалась внутрь.
– Сюда, сюда, проходите, осторожно, порог, – генерал потонул в темноте.
– Вижу, вы тут не впервые.
– Да уж… Глеб Сиверов прошел следом за Потапчуком и затворил за собой дверь.
– Вот мы и пришли. К чему такие предосторожности?
– Не из желания подшутить над вами.
Потапчук нащупал выключатель. Вспыхнула яркая лампочка в матовом плафоне под потолком в тесной прихожей.
– Разрешите, Глеб Петрович, я закрою ненадежнее.
А вы раздевайтесь, здесь тепло, здесь топят.
Глеб почувствовал, что в квартире действительно тепло – по-видимому, здесь живут, хотя и не постоянно.
– Проходите, не стесняйтесь.
Глеб не стал раздеваться.
Генерал Потапчук снял плащ, повесил на вешалку, а вот шляпу и шарф снимать не стал.
– Проходите сюда, Я сейчас сварю кофе, и мы обо всем переговорим.
Генерал зажег свет в большой комнате, в которой стояли стол, кожаный диван и четыре кресла.
– Я вас позвал сюда потому, Глеб Петрович, что об этой квартире никто не знает. Я ее использую очень редко. Это, так сказать, моя тайная явка. В кухне есть плита, большой холодильник. Правда, продуктов в нем нет. Но зато он исправен.
Глеб, воспользовавшись разрешением хозяина, уселся в глубокое кресло и подумал, что шторы на окнах этой квартиры, наверное, никогда не открываются. Ну что ж, генерал опытный человек, на перестраховщика он не похож, и если шторы не открываются, значит, так надо.
Из кухни доносились самые банальные звуки – звяканье посуды, щелчок электрозажигалки. И через пять минут появился генерал Потапчук с кофейником и двумя чашками в руках.
– Возьмите газету, Глеб Петрович, и положите на край стола.
Глеб оглянулся и увидел в углу ворох старых газет.
Он взял верхнюю и расстелил на столе.
Генерал Потапчук опустил на нее кофейник.
– Глеб Петрович, сахара у меня нет, так что придется довольствоваться шоколадом.
– Ничего себе бедность – шоколад вместо сахара!
– Не всегда есть возможность сходить самому, а посылать никого не рискую.
Глеб пожал плечами. Все это уже начало его настораживать. Чрезмерная конспирация, скрытность, какое-то слишком уж долгое начало… Обычно довольно прямолинейный Потапчук вел себя на этот раз не так, как всегда. Правда, Глеб встречался с генералом не часто, но характер этого человека успел изучить хорошо.
"Скорее всего, Потапчук сварлив, любит придираться по мелочам к своим подчиненным. Возможно, он педант, но в то же время немного неряшлив и рассеян.
Хотя нет, по-видимому, это маска. Одна из многочисленных масок, которую носит Потапчук. Не худшая из них".
– Вас, наверное, заинтриговало, Глеб Петрович, почему я веду себя именно так, а не как-то иначе?
– Да, – признался Сиверов.
– Думаю, вы скоро все поймете. Наливайте кофе.
Или, если хотите, я за вами поухаживаю.
– Нет, спасибо, я все сделаю сам.
Генерал Потапчук расстегнул браслет часов, повертел их в руках, приложил к уху, смешно, по-детски, наклонив голову набок.
– Идут, как ни странно. Этим часам уже тридцать пять лет. Да-да, швейцарские, в Берне приобрел.
– Я тоже был в Берне.
– Знаю, Глеб Петрович.
Генерал никак не начинал разговор, ради которого позвал Глеба. Он все еще нервничал, поглядывал на стрелки своих швейцарских часов. Будто бы существовала инструкция начать говорить о деле в строго определенное время.
Глеб Сиверов же казался невозмутимым. Он налил кофе в две чашки. Генерал зашелестел фольгой, затем принялся ломать шоколад.
– Угощайтесь, угощайтесь, Глеб Петрович. Говорят, даже утверждают умные медики, какао, содержащееся в шоколаде, очень благотворно влияет на клетки головного мозга. И человек, употребляющий много шоколада – думает быстрее, нежели тот, кто ест много мяса.
25 
