очень нудно 
208 
– Вот он! Я засек его! – восторженно завопил Мушкетер. Изображение передо мной тотчас сместилось. Мушкетер точно подстроил изображение, и перед моим взором возник небольшой корабль-разведчик класса «тень».
– Хорги, – выдохнул я. – Их корабль.
На разведчике сообразили, что их засекли, и хаотично заметались, пытаясь сбить наши радары с фокуса, чтобы, выставив новые помехи, снова исчезнуть с наших экранов. В таком противостоянии все решала мощность вычислительных систем, расположенных на кораблях. И здесь компьютеру этого разведчика было не под силу тягаться с биокомпом. Чтобы победить в подобном соревновании, к компьютеру разведчика надо было подключить мощности главных вычислительных машин нескольких развитых планет. Изображение разведчика на наших радарах даже не мигнуло ни разу. Ухватив цель, Мушкетер ни разу не сбил фокусировку радаров и не упустил ее ни на миг.
– Оружие к бою! – отдал я команду. Перед взором возникло перекрестие. Я перебрал арсенал и остановился на импульсных пулеметах – оружие не слишком большой разрушительной силы и предназначенное в основном для защиты от небольших метеоритов и десантных шлюпок. Разведчик был все же побольше десантной шлюпки, но я уничтожать его и не собирался. Я быстро навел прицел на внешние антенны разведчика и послал команду на открытие огня. Импульсы из пулеметов, словно коса, прошлись по внешней обшивке корабля разведчика, спаивая многомиллиардное оборудование в невообразимую массу металлолома. Сманеврировав, я отправил на разведчик небольшую термитную бомбочку, которая превратила в оплавленный ком главную антенну. Конечно, разведчик был вооружен и пробовал огрызаться, но… шансов нанести нам хотя бы повреждение у него не было.
Я на пределе возможности компенсаторов развернул «Мечту» и отправился в новый заход. После второго пролета можно было гарантировать, что на разведчике остались только крайне маломощные системы наблюдения, запрятанные под корпус. Корабль лишился своего главного оружия – скрытности и умения издалека наблюдать за противником, не будучи обнаруженным самому. Этот разведчик больше ничем не мог угрожать нам. И теперь уйти от вражеской эскадры, на полной скорости идущей нам наперехват, было делом не очень сложным с учетом нашего превосходства в скорости. Конечно, наиболее быстроходные корабли вражеской эскадры еще пробовали вести погоню, но я их стряхнул в ближайшем астероидном поясе.
Спустя несколько часов, убедившись, что нам и в самом деле удалось оставить с носом хоргскую эскадру, я отключился от компьютера яхты и устало откинулся в кресле управления.
– Уф, это было весело. Всегда любил играть в догонялки. Но слишком часто подобные игры устраивать не стоит. Хорошего понемногу.
– А я очень рад, что ты не стал уничтожать тот разведчик, – серьезно сказал Мушкетер. – Кир, меня сейчас смущает только один момент. Те расчеты, что я делал для тебя… Это ведь была не абстрактная математическая задача?
– Верно, – кивнул я. – И больше ни слова. Эту проблему я и намерен в скором времени решить. – Я задумался. – Мушкетер, знаешь, я с тех пор много думал. Практически я всю свою жизнь вспоминал по-новому. И я многое понял. Если у меня все получится, то я тебе обязательно расскажу о том, что я… в общем, пока не стоит загадывать.
– Ты думаешь, что твои друзья тебя могут предать?
Я уже был у выхода из рубки, но тут остановился.
– Друзья? Мушкетер, где ты видишь тут друзей? Только Тигар. Я не хочу ничего сказать плохого обо всех тех людях, что долгое время были рядом со мной. Да, они помогали мне. Рискуя жизнями, помогали. Но когда мне действительно понадобилась помощь, они испугались и предали. Предали все, кроме тебя и Тигара.
– И гуэлов, – тихо добавил Мушкетер.
– Гуэлов? Нет, Мушкетер. И гуэлы тоже. Ибо они остались верны мне не потому, что верили мне или в меня, а потому, что у них не было выхода. Их по рукам и ногам связала их клятва, что они принесли мне. Не будь ее, то, возможно, я был бы уже мертв – ибо тогда никто не стоял бы между мной и моими так называемыми друзьями. А Тигар защитить меня не смог бы. При всем старании.
– Я бы тебя защитил.
– Только на корабле, – заметил я. – Только на корабле, Мушкетер.
Мушкетер промолчал. Видно, он прекрасно понимал правоту моих слов. О чем он в этот момент думал, я не мог догадаться при всем своем желании. Порой он до боли напоминал мне обычного земного человека, а иногда казался каким-то чужаком, чью логику я никогда не смогу постигнуть.
208 
