с удовольствием перечитала 
98 
— Звезда?
— Вроде того. Его первоначальной сущностью, если быть точным, был один из образов Шивы — с функциями разрушителя мира.
— Разрушителя мира?
— Именно! Говорят, ламы-маги могут держать Махакалу в подчинении. Но уже их слугам и вообще толпе Махакала внушает настоящий ужас.
У Махакалы есть жилище. Это место, где хранится круглый год его маска. А надо вам сказать, что маска — это и есть сам Махакала. Так как тибетцы свято верят, что именно в ней он и обитает.
— Вот как?!
— Среди служек в монастырях, где находится такое хранилище маски, ходят слухи о зловещих чудесах.
— Зловещих?
— Да, дорогая моя! Так порой сквозь створки шкафа, где будто бы томится в заключении это страшное существо, просачивается кровь…
— Ужас!
— Порой, открывая шкаф, монастырские служки находили в нем смертные останки — человеческий череп или сердце. Как они, спрашивается, могли объяснить их появление в шкафу?
— То есть это нужно ему, Махакале?
— Более того: он без этого не может!
— Правда? — ужаснулась Светлова.
— Вы меня спрашиваете? — усмехнулся Гор. — Я рассказываю то, что описал не один чужестранец, побывавший там, а многие. Но за что купил — за то и продаю.
— Расскажите еще про эту маску… Поподробнее!
— Ну.., что еще сказать? Во время особой ежегодной церемонии маску извлекают из хранилища. И помещают в темную пещеру рядом с храмом, специально отведенную для Махакалы и ему подобных.
— И что же?
— Заметьте, какие при этом предпринимаются меры предосторожности! Пещеру сторожат двое послушников. Чтобы помешать Махакале ускользнуть, они без передышки читают магическую формулу. В ночную пору бедные мальчики, сами убаюканные собственным же монотонным напевом, борются с дремотой, дрожа от ужаса, поскольку убеждены, что малейшая оплошность с их стороны даст демону возможность выйти на свободу, и тогда они неминуемо станут его жертвами.
— Значит, пещеру сторожат?
— Но даже такая “свобода”, предоставленная извлеченному из затворничества Махакале, беспокоит крестьян окрестных деревень. Все время, пока он в пещере, они рано запирают свои жилища, матери умоляют детей возвращаться до захода солнца и тому подобное…
— И, как вы думаете, Гор… Зная все это, видя и находясь, безусловно, под воздействием этих суеверий и страха, мог Туровский решиться на кражу? Неужели такую маску Туровский похитил, забрал с собой?
— Ну, если это так, то.., безусловно, только первоначальный скептицизм чужестранца позволил ему это сделать.
— Скептицизм чужестранца?
— Однако полагаю, что этот скептицизм, знаменитые хладнокровие и ирония Туровского, если он похитил маску, со временем стали убывать. Постоянно находясь рядом с этим, прямо скажем, впечатляющим предметом, он безусловно мог испытывать его влияние. Добавьте сюда личные потрясения. Я имею в виду его странные отношения с женой. Очень сильные, запредельно сильные эмоции, владеющие им…
— Вы что. Гор, и правда, верите, что этот Махакала в этой маске сидит?
— Понимаете, сами тибетцы говорят, что боги, божества и демоны помогают или вредят только тем, кто в них верит. Поэтому лама или шаман никогда не возьмет к себе в ученики человека, страдающего неверием. А Туровского, насколько я знаю, взяли…
— Вот как?!
— Я думаю, Туровский, находясь долгое время по влиянием этих страхов, этой атмосферы, начал погружаться в нее все больше и больше. А когда поверил, Махакала и его маска, как и предупреждают тибетцы, могла начать действовать. Во всяком случае, руководить его действиями. Заставлять совершать необходимые ей, как он считал, действия.
— Жертвоприношения, например?
— И даже жертвоприношения. Собственно, здесь нет ничего противоречащего, например, психологии.
— Ну да, тот шкафик, в котором служки монастырские находили черепа… По-видимому, на Туровского эти сказки произвели впечатление. Он поверил, что маске Махакалы нужны жертвы.
— Не забудьте, Тибет — это страна, где, скажем, смерть от страха так же естественна, как в автомобильной катастрофе.
— То есть?
— Ну, представьте, что некто, как тот юноша, вообразил себя яком. А потом появился тигр!
— Понятно…
— А в общем, теория моя такова: не всем дозволено погружаться в чужой и странный мир. А те, кто все же решается, — должны делать это с опасением и предосторожностями. Концентрация странного и необъяснимого может оказаться слишком сильной для жителя Рукомойской губернии, привыкшего к пресному вкусу огурчиков. Сознание может и не выдержать подобной встряски.
98 
