очень нудно 
94 
— Ты святая!
Жизнь состоит из сна, еды, и загадочных совпадений. Предопределяющих. В тот момент, когда Леонидов шел в дом отведать холодного хлебного квасу, по ту сторону забора по направлению к писательской даче продвигался Игорь Михин. Они неминуемо встретились: взгляд Алексея Леонидова и темная кудрявая макушка старшего оперуполномоченного. Алексею ничего не оставалось, как окликнуть:
— Игорь! Ты почему идешь мимо? Настроение у него после трех коктейлей и рюмки водки было философское. Хотелось разделить его с кем-то. Разговор о смысле жизни вполне бы устроил.
— А я не к тебе сегодня. — Михин предусмотрительно остался по ту сторону забора.
— А куда?
— Имею несколько вопросов к Вере Валентиновне.
— Сейчас?
— Именно.
— Это ты зря.
— А кто мне помешает?
— Она.
— Вот как? Каким же образом? — удивился Михин.
— Потому что она спит. И я этому способствовал.
— Каким же образом? — еще больше удивился Михин.
— Я с ней пил.
— О как! Наш пострел везде поспел!
— Так что заходи. Квасу хлебного хочешь? Вся водка осталась там. — Алексей махнул рукой в сторону писательской дачи.
В это время на сцене появилась любимая жена. Она вышла из сада и спросила:
— С кем ты разговариваешь? А, Игорь Павлович! Да вы проходите, не стесняйтесь.
— А можно?
— Ну конечно!
Михин открыл калитку и вошел на территорию дачного участка Леонидовых. Саша деликатно ушла в дом. Игорь же опустился на крыльцо, поднял голову и, глядя в высокое голубое небо, сказал:
— Пекло-то какое нынче, а?
Все разговоры этим летом начинались с обсуждения погоды.
— Да, жарко, — согласился Леонидов.
В целях поддержать разговор о погоде, он пошел в дом и принес литровую кружку хлебного кваса. Употребил сам и протянул Михину:
— Спасибо, — сказал тот. — Вкусный квас. Как сам?
— Лучше. Я хотел сказать, лучше, чем Вера Валентиновна. Я все-таки мужчина, — похвастался Алексей.
— Жаль, что так получилось. Я имею в виду Веру Валентиновну. Мне до зарезу надо выяснить судьбу завещания Клишина. Сдается мне, Вера Валентиновна была в тот вечер у племянника. Тайно ли, по его ли приглашению, не знаю. Но завещание она выкрала, а его самого…
— Отравила, — закончил фразу Алексей. И добавил: — Это уже из области твоих фантазий.
— А знаешь, как погибли его родители? Вера Валентиновна сводную сестру терпеть не могла.
— Они родные только по отцу. История темная. После аварии они с Клишиным разругались вдрызг.
— Я в курсе, — вздохнул Алексей. — Слушай, Игорь, а можешь ты выяснить для меня, кто такой Демин?
— Какой еще Демин?
— Знаю только, что Максим. Похоже, Вера Валентиновна у него заняла много денег.
— Ну и что?
— Интуиция подсказывает мне, что на сцене появился прелюбопытнейший персонаж. Нужны подробности.
— Чепуха все это! — решительно сказал Ми-хин. — Демин какой-то. Клишина отравила собственная тетка. А Гончаровой снотворное в бокал с «Пепси» положила племянница. Хотя она это категорически отрицает.
— Как отрицает? — переспросил Алексей.
— Категорически, — засопел Михин.
— Я ее понимаю! Я тоже отрицал, что отравил Клишина. Категорически.
— Ничего, следователь ее дожмет.
— А как насчет Демина? Наведешь справки?
— Да что он им родственник, что ли?
— Вот ты это и проверь. Пойдем, Игорь, искупаемся. Плавки на-тебе есть?
— На мне все есть, я по делу сюда шел.
— Думаю, часика через два Вера Валентиновна будет вполне адекватна, и сможет ответить на твои вопросы. Саша! — крикнул он в дом. — Купаться с нами пойдешь?
— Нет, — сказала она, появляясь на пороге, — но возьмите детей. Они где-то на улице. Я сейчас соберу вещи.
Саша спустилась с крыльца и стала снимать с натянутой между столбами веревки плавки, покрывало и банные полотенца.
Купание было испорчено присутствием детей. Они намутили воду, чья-нибудь макушка то и дело скрывалась под водой и Леонидов вместо того, чтобы лежать на травке после купания, все время бегал по берегу, то и дело пересчитывая ребят.
— Раз, два, три… Принял пятерых, сдать должен столько же. Эй-эй! Кто там ныряет? Далеко не заплывать!
— Леха, не суетись, — лениво сказал Михин, который как раз лежал на травке.
— Вот когда у тебя будут свои… Серега! А ну вылазь! Губы синие! — рявкнул Алексей.
94 
