очень нудно 
41 
— За что ее сожгли?
— Да ни за что, просто из тупой зависти. Она держала кондитерскую и помогала горожанкам избавляться от надоевших мужей.
— Как она им помогла?
— Она пекла для них пирожки с отравой. Эти дуры сначала поизбавлялись от своих мужей, а потом вдруг раскаялись, признались сами и Брайди, бедняжку, заложили. Про нее есть лимерик:
Ведьма Брайди О'Тул из Айги дам учила, как печь пироги.
Но в костер залетела и слегка подгорела кулинарка О'Тул из Айги.
Аннушка поежилась, косясь на камин.
— Это тоже ты сочинила?
— Угу, еще на первом курсе; говорят, я лучше всех в Келпи сочиняю лимерики. А вон в том камине горит Анжела Лабарт из Франции, дальше — Анна Шлуттенбауэр из Германии, за ними горит леди Кер из Шотландии, а вон там полыхает горбатая старушка Элизабет Пленахерин из Австрии, — и добавила почему-то с гордостью: — ей было семьдесят лет, когда ее возвели на костер!
— Ужас какой! — Аннушка отвернулась от страшных каминов и принялась оглядывать зал. — Как-то странно сидеть за столом и есть, когда вокруг тебя горят люди, хоть и не настоящие.
— Предрассудки! — фыркнула Дара. — У вас дома что, новости по телевизору за ужином не смотрят?
— За ужином? — Аннушка хотела сказать, что бабушка предпочитает новости узнавать из газет, а телевизор они включают изредка, чтобы смотреть специальные передачи — православные, про путешествия и животных, изредка какой-нибудь хороший фильм. Но тут она вспомнила, что представляет в Келпи не Аннушку из Пскова, а Юльку с Крестовского острова, и поправилась:
— Да, у нас включают телевизор в столовой сразу перед тем как сесть за стол.
— И что, у вас в России не показывают в новостях трупы, раненых, кровь и всякое такое?
— Показывают, конечно.
— А когда ты смотришь, как выносят, например, носилки с убитыми и ранеными после теракта, у тебя что, аппетит портится?
— Я такое стараюсь не смотреть. Но я понимаю, о чем ты, Дара. Да, и у нас люди спокойно жуют, глядя на горящие машины, взрывы, на раненых и на трупы.
— Вот-вот. А это, между прочим, документальные кадры — там-то настоящие трупы, а не статуи, как вот эта — она кивнула на ровным пламенем горевшую Брайди О'Тул.
— Да, ты права, Дара. Получается жуткая вещь: телезрители ужинают, глядя на только что убитых и раненых. Но если бы они так делали в жизни, их бы назвали жуткими злодеями! Я тут чего-то не понимаю…
— Чего ты опять не понимаешь?
— Если убийство людей пропущено через экран, так что же, оно как бы и за убийство уже не считается? Можно глядеть на труп и чесать пятку, гладить кошку или жевать пирожок…
— Тебе на уроке людоведства миссис Балор объяснит, почему новости показывают именно в то время, когда люди обычно ужинают.
— Потому, что зрители в это время дома?
— Не-ет! Это для того, чтобы люди вместе с едой легче переваривали всякие злодейства и непотребства. Между прочим, там, на телевидении, полно наших работает. А ты ешь давай! Чего ты глаза на меня таращишь?
Аннушка опустила глаза в тарелку и начала есть кукурузные хлопья, а Дара принялась за сосиски. Только они занялись едой, как по залу пронесся шум. Аннушка оглянулась на дверь и увидела, как в зал величаво вплыла девочка удивительной красоты. У нее были огромные черносливовые глаза и смуглое личико с капризно изогнутыми пухлыми губами. Золотистое платье плотно облегало ее стройную фигурку, а с одного плеча падало легкими складками расшитое золотыми нитями и жемчужинками зеленое покрывало — индийское сари.
— Прибыла наша индийская принцесса, — фыркнула Дара. — Красотка, ничего не скажешь, но тупица редкостная. Хотя и не без магических способностей, — и она громко объявила на весь зал:
Появляется Лала из Дели:
как принцессу ее разодели.
Но в учебном процессе не помогут принцессе жемчуга и наряды из Дели.
Девчонки за столами громко и оскорбительно захохотали. Но горделивая Лала даже не повернула свою гладко причесанную головку, будто не слышала ни глумливого лимерика Дары, ни издевательского смеха келпинок. С невозмутимым видом она принялась накладывать на свой поднос пирожные с кремом и взбитыми сливками. Набрав их не меньше дюжины, она пошла от стола и, проходя мимо столика Дары и Аннушки, вдруг наступила на подол своего длинного сари, чуть не упала, неловко взмахнула рукой с подносом — и все пирожные полетели прямо в лицо Дары! Но Дара словно того и ждала; она отразила летящую в нее эскадрилью пирожных своим подносом — и вмиг лицо и наряд гордой индийской красавицы оказались сплошь заляпанными кремом нежнейших цветов. Принцесса опустилась на пол и громко заревела, стирая с личика крем краем сари. Девчонки в зале покатывались со смеху. Аннушка закусила губу от жалости и возмущения. Принцесса вскочила, отшвырнула загремевший поднос и убежала.
41 
