очень нудно 
72 
— А кто она?
— Эльф. Мне Дара сказала.
— А Дара тебе нравится?
— Нравится.
— Но ведь она недобрая…
— Дара? Нет-нет, она-то как раз бывает очень доброй. Знаешь, как она любит своего кролика Бильбо? Да и меня тоже любит. Она всегда готова за меня кровь пролить!
— Странно. Настоящие ведьмы не могут никого любить, им это запрещено законами магии, — заметила Ясмин.
— Но Дара тоже иногда бывает злюкой. Я помню, как она в кровь разбила лицо Карин Свенсон.
— Вот видишь!
— Правда, она тогда за меня заступилась…
— Все равно. Ведьма есть ведьма. Окончит Келпи и последнюю доброту растеряет. Как в «Дневнике юной ведьмы». Ты заметила, что эта Эби в первых главах такая всеми обиженная девочка-сиротка, ее сначала очень жалко, и радуешься, что у нее нашлась бабушка, которая берет ее к себе. А потом вдруг выясняется, что бабушка — ведьма и учит ее всяким колдовским пакостям, а сама Эби становится раздражительной и мстительной. Ты помнишь, как в четвертой главе из-за нее гибнет соседская девочка?
— Да, а в пятой главе Эби уже настоящая маленькая фурия, она всех подозревает и не верит даже собственной бабушке.
— Вот-вот. И я совсем не хочу учиться в Келпи, чтобы стать такой, как эта Эби Финн.
— Или как наши Алисон, Кэтлин, Мэри, Милли и Филида.
— Да. Я не понимаю, почему все эти девочки такие злобные, завистливые и подозрительные. Я с первого дня пытаюсь во всем этом разобраться, но мне очень трудно думать, я никак не могу ни на чем сосредоточиться, и голова у меня все время болит. Знаешь, за все это время в Келпи я только сегодня смогла помолиться. В сиде я просто не могла вспомнить ни одной молитвы, как будто мне мозги и душу заколдовали.
— Так оно и было, именно заколдовали, — сказал Иоанну Ясменник. — И служанки наши тоже перестали молиться.
— Я тоже ни разу не слышал Аннушку, пока она находилась в силе, — сказал Ангел Иоанн.
— А здесь, на реке? — спросила Аннушка, внимательно и напряженно глядя на подругу.
— А на реке голова прояснилась, и я обо всем смогла спокойно подумать.
— И успокоилась?
— Нет! Я помолилась, и мне стало еще хуже! Я поняла, что сид Келпи — это настоящее бесовское гнездо. А все эти фэйри и высшие неорганики, это знаешь кто? Это бесы! Господи, как же мне стало страшно…Ангел мой Хранитель, помоги мне отсюда выбраться!
— А я что делаю? — и Ангел Ясменник успокаивающе погладил девочку по голове.
— Слушай, Жасмин, а ведь ты говоришь прямо как христианка!
— Я и есть христианка, православная христианка. И я догадываюсь, что ты тоже. Ведь так?
— Так. Но ты же из восточной страны — как это может быть?
— Глупенькая, разве сам Христос родился не на Востоке? У вас в России когда появилось христианство?
— Больше тысячи лет назад. У моей бабушки есть книжка «Тысячелетие христианства на Руси».
— Ну так в сравнении с нами вы еще совсем молодые христиане. В моей стране христианство возникло через сто лет после рождения Иисуса Христа. И в соседней тоже. А в Палестине живут арабы — потомки тех пастухов, которые первыми пришли поклониться младенцу Христу, даже раньше волхвов, представляешь? И они до сих пор православные, как мы и вы.
— Как же нас, оказывается, много по всей земле!
— Это чудесно, правда?
— Ой, я так рада, Жасминчик! — Аннушка бросила сумку с прутьями и крепко обняла Ясмин. Принцесса тоже опустила свою сумку на землю и трижды расцеловалась с Аннушкой.
Потом они подняли свою ношу и пошли дальше.
— Ты знаешь, Жасмин, я тоже почему-то все время забываю молиться. Раньше со мной такого не бывало, я всегда читала утренние и вечерние молитвы.
— Когда ты приехала в школу, тебя леди Бадб угощала соком своего приготовления?
— Угощала…
— Вот в этом соке все и дело. Это какой-то колдовской напиток забвения.
— Ты права, Жасмин: именно после него я даже свой крестик сняла и отдала леди Бадб.
— Я тоже, — вздохнула принцесса. — А тут мне ветром голову прочистило, и я опомнилась. Я бросила резать прутья, села на берегу и стала вспоминать нашу дворцовую церковь, нашего священника отца Моисея… Мне стало так горько, так стыдно! Я поняла, что православной принцессе никак нельзя учиться магии. Вообще никакой православной девочке нельзя этим заниматься!
— Ты права, Жасмин. Что же нам теперь с тобой делать?
— Ох, не знаю!
Обе девочки медленно шли по берегу, понурив головы.
72 
