очень нудно 
31 
— Она приказывает кому-нибудь из слуг замазать трещину в бассейне… Потом, когда утопленницу нашли и полиция обнаружила в цементе отпечатки пальцев; бедная графиня никак не может вспомнить, кому именно из слуг она велела замазать бассейн?
— У нее их что, так много, что она запуталась?
— Было много, но к появлению полиции они все разбежались.
— Почему? Разве все они были замешаны в убийстве?
— Что за глупости? Убил кто-то один, конечно, но разбежались — все до одного!
— Они что, все были такие трусы?
— Да нет! Просто они работали у графини «по-черному», ни у кого из них не было разрешения на работу. А у многих не было и документов. И вот графиня никак не может вспомнить их имена…
— У нее что, болезнь Альцгеймера или просто старческий маразм?
— Нет, она еще вполне молода. Просто графиня не в состоянии запомнить имена слуг-иностранцев, ведь они так быстро меняются, ну просто каждые два-три месяца!
— Марго, ты не увлеклась? Каждые два-три месяца — это, по-моему, уже явный перебор.
— Это суровая правда жизни, дорогая графиня! Получив документы, они тотчас находят себе нормальную работу, или становятся «на социальную помощь», или получают пособие по безработице. Ой, Елизавета Николаевна, а теперь вы полчасика помолчите! У меня пошло, пошло! — И Марго застрочила на своей допотопной электрической машинке со скоростью пулемета. Через несколько минут она уже не услышала бы Апраксину, даже если бы та принялась кричать ей в самое ухо — Марго РАБОТАЛА, да и уши у нее были замотаны пестрой кашемировой шалью. Но Апраксина нашла выход — она написала несколько слов крупными буквами на листе бумаге и положила этот лист прямо на клавиатуру: «Можно мне прочесть то, что ты уже написала?»
Марго сначала просто кивнула и смахнула лист с машинки, не переставая печатать, а потом вдруг замерла и медленно повернула голову к Апраксиной.
— Вы что, и вправду будете читать мой новый роман? — недоверчиво спросила она, косясь на подругу из-под съехавшего набок тюрбана.
— Да, буду! — решительно произнесла Апраксина и требовательно протянула руку: — Где рукопись?
— Рукопись?… — Птичка растерянно огляделась. Рукопись… Она везде! Ну, где-то тут, в доме… Начало, вероятно, как обычно, в ванной. А последние страницы должны быть где-то здесь. Вы просто пройдитесь по дому и соберите все страницы по порядку — они ведь пронумерованы! — И она снова лихо застрочила на машинке.
Апраксина принялась бродить по «скворечнику», собирая разбросанные повсюду страницы и складывая их по порядку. Потом она уселась на диванчик и принялась читать.
Время от времени Марго прекращала стук и поглядывала на Апраксину. Она знала, что подруги любят ее не за книги, а просто любят, оставляя ее писательскую судьбу целиком на суд читателей, а потому внезапный и явно неподдельный интерес графини к ее творчеству Марго даже несколько встревожил. Тем более что один из ее героев, граф Убараксин, был целиком списан с ее издателя и избранника: а ну как графиня догадается, кто на самом деле этот прототип. Альбина бы непременно догадалась, но Альбина ее книг, слава богу, не читает. А если Апраксина перескажет ей содержание и опишет графа Убараксина — догадается Альбина, с кого он списан или нет? Все это несколько портило ей удовольствие созерцать графиню Апраксину, углубившуюся в чтение ее незаконченного шедевра…
Закончив чтение, Апраксина спросила:
— Это все?
— Пока все. Ну как?
— Потрясающе! Это просто необыкновенно интересно! Ну, желаю тебе дальнейших творческих успехов. Когда закончишь книгу, непременно дашь мне ее прочесть до конца.
— Ага! Значит, вы не догадались, кто убийца? — с торжеством в голосе воскликнула Птичка. — Впрочем, я это и сама еще не решила.
— На твоем месте я бы сделала убийцей графа Убараксина. Настоящий мерзавец!
— Разве? — удивилась Марго. — А мне казалось, он такой надежный, верный и представительный…
— Ты прочти как следует, что ты про него написала, и сама поймешь, что это за типчик. Между прочим, твою красавицу Риту Парус он обольщает явно с какой-то задней мыслью…
— Ах нет, он ее любит!.. — Она покраснела, как мак, и добавила: — По крайней мере, так у меня было задумано…
— Глупенькая! Ты только прочти внимательно, что он ей говорит! — Апраксина взяла листок и прочла: — «Моя маленькая, невинная, глупая лесная пташка! Как я люблю слушать твой щебет на закате дня!» А несколькими страницами раньше ты пишешь, что этот граф заядлый охотник. Мне кажется, что подсознательно ты ведешь его к полному разоблачению. Впрочем, не буду вмешиваться: авторская мысль — это такой таинственный лабиринт… Но не забудь дать мне знать, когда закончишь книгу!
31 
