очень нудно 
38 
— Да, было такое. Она каким-то образом спустилась вниз и заявила, что покинет дом вместе со мной.
— Вот видите!
— Бабушка Нина способна на подвиг, но она не способна задушить даже цыпленка!
— По моральным соображениям?
— Не только! Да у нее просто не хватит на это сил, у нее ручки слабые как былинки! А чтобы задушить человека нужны сильные мужские руки.
— Или руки сильной женщины.
— Как у меня, например? — И Анна выставила вперед свои руки, сжав их в кулаки: руки и вправду были сильные на вид.
— Да, вроде ваших, — кивнула Апраксина. — Ну что ж, я помогу вам, Анна. Вам и бабушке Нине. Я поговорю с инспектором Миллером, и мы с ним приложим все усилия, чтобы найти настоящего убийцу и найти его скоро: это единственный способ уберечь ваших друзей. Но не от розыска! Искать их все равно будут и обязательно найдут.
— Так что же делать, Елизавета Николаевна? Неужели нет никакого выхода?
— Есть. И очень простой. Вы должны сообщить им об убийстве княгини Кето, а они должны сами явиться в полицию и заявить, что они жили в ее доме и покинули его незадолго до ее смерти. И о четверговом вечере у княгини Нины они обязательно должны сами все рассказать полиции. Только так, ничего не скрывая, поддерживая показания и алиби друг друга, вы можете друг друга защитить.
— Может быть… Я подумаю… Но как мне их найти?
— Не знаю. Номер машины, на которой они приехали, вы, конечно, не запомнили?
— Нет.
— А ресторан, куда Эльжбету взяли работать ночной судомойкой?
— Тоже нет…
— Она там работала раньше?
— Да.
— Она никогда о нем ничего не рассказывала?
— Что-то она говорила! Какая-то там была особая специфика… Нет, не помню… Мне надо сосредоточиться и подумать, и тогда я обязательно вспомню!
— А когда вспомните — позвоните мне. И помните — никакой партизанщины!
— Хорошо, вы меня убедили, — сказала Анна, поднимаясь. — Господи, как там моя бабушка Нина? Я уже больше двух часов отсутствую!
— Да, еще один вопрос. В каких отношениях с княгиней Кето был ее племянник Георгий? И вообще, что он за человек?
— Георгий? — переспросила Анна — Ну, он постоянно навещал княгиню, угождал ей, то есть вел себя как примерный родственник старой дамы: ухаживал, подушечки поправлял и все такое… А в общем, я не много знаю о жизни на первом этаже дома.
— Я так и думала.
— Елизавета Николаевна, а в какое время вам лучше звонить, если я вдруг соображу, как разыскать наших ребят?
— В любое время дня и ночи! А сейчас давайте-ка я отвезу вас на Восточный вокзал, чтобы вы поскорее добрались до Блаукирхена…
Анна позвонила в эту же ночь.
— Елизавета Николаевна, я вспомнила! Эльжбета говорила, что больше всего посуды приходится утром, когда приходят первые поезда, а электрички еще не ходят!
— Значит, это скорее всего один из ресторанов на Главном вокзале — вот с него и начнем!
Глава 10
Как и следовало ожидать, старший инспектор криминального отдела полиции Блаукирхена Руперт Кранц весьма обрадовался, что к делу об убийстве княгини Махарадзе, известной жительницы города, подключилась «русская группа» из Мюнхена в лице старшего инспектора Рудольфа Миллера и консультанта-переводчика графини Елизаветы Апраксиной. Инспектор Миллер явился на встречу с коллегами не только в сопровождении «русского консультанта», но и с тремя новыми свидетелями по делу, бывшими слугами из дома Махарадзе.
С понедельника начались вызовы и допросы лиц, так или иначе связанных с покойной княгиней. Допрашивали их в полиции Блаукирхена, назначив время с интервалами в час.
В восемь тридцать явился племянник княгини Георгий Бараташвили и с порога заявил инспектору Миллеру, что плохо владеет немецким языком, хорошо говорит лишь на грузинском и требует предоставить ему переводчика.
— А как давно вы живете в Германии? — спросил его инспектор Миллер.
— Всего пять лет.
— Где вы работаете?
— Я безработный и получаю пособие.
— Почему же вы не учите немецкий язык, если выбрали для эмиграции эту страну? Вам должны представить бесплатные курсы языка.
— Я не выбирал Германию! — гордо ответил молодой человек. — Я в изгнании, а не в эмиграции! Я получил здесь политическое убежище!
— А вы знаете кого-нибудь из советских эмигрантов, кто бы его не получил? — поинтересовался инспектор, рассматривая документы Бараташвили.
38 
