очень нудно 
54 
— Ты, как всегда, права, мое сокровище! — сказал барон, послушно развернул машину носом к лесу, а потом вдруг лег на руль и закрыл глаза.
— Э, нет, так дело не пойдет! — сказала Альбина. — Здесь спать нельзя, дорогой, это неконспиративно! Пересаживайся живо на мое место — я сама поведу машину обратно.
Она заставила барона поменяться с нею местами и села за руль.
— Только не гони, умоляю тебя! — попросила Марго.
— Хорошо, не буду, — кивнула Альбина. — Я буду ехать так медленно, как только смогу.
И она поехала через темный лес со скоростью похоронных дрог. Через четверть часа такой езды Апраксина не выдержала.
— Как ты думаешь, Альбина, к утру мы доберемся до дома?
— До твоего дома — определенно нет. А вот до нашего можем и добраться, не исключено…
— Давай-ка снова меняться местами: вы с бароном сядете, вернее, ляжете сзади, а мы с Птичкой сядем впереди, и я поведу машину.
— А ты разве помнишь дорогу? — удивилась Альбина. — Ты же ничего не пила сегодня!
— Помню, помню! В случае чего Марго мне напомнит.
— Ну смотрите…
Все поменялись местами, графиня повела машину, а пьяненькие барон с баронессой, обнявшись, сладко спали на заднем сиденье.
— Как жаль, что мы не подъехали к этому разбойничьему гнезду, — сказала Марго. — Нас там могли ожидать какие-нибудь удивительные приключения!
— Именно поэтому я и решила отложить этот визит. Только приключений нам сегодня не хватало.
— Мы бы ворвались в дом и громко объявили: «Полиция! Вы окружены! Сдавайтесь, сопротивление бесполезно!»
— Марго, Птичка моя, сколько тебе лет?
— Ну… Но выгляжу я намного моложе!
— Значительно моложе! Гораздо более значительно, чем ты думаешь!
Птичка замолчала, соображая: комплимент ей сделала графиня или совсем наоборот?
Графиня тоже молчала, сосредоточено ведя машину сквозь густой лес.
В имение они вернулись задолго до утра.
Глава 13
На другой день графиня Апраксина встала позже обычного — сказались ночные приключения. Выпив наскоро свой утренний кофе, она отправилась в криминальную полицию, в машине читая утренние молитвы. Совесть ее мучила: она и вечернее правило накануне пропустила, ограничившись короткой молитвой. «Зато сколько я вчера молилась по дороге туда и обратно! — мысленно оправдывалась она. — Ох, прости меня, Господи, Марфу этакую, за вечную мою «работу в субботу».
Рассказав инспектору Миллеру о «следственном эксперименте», Апраксина показала ему на карте местоположение «партизанского хутора». Инспектор тут же позвонил в полицию Бад Тольца, районного центра, к которому, судя по карте, относился таинственный хуторок, и попросил выяснить, кто хозяин строения и кто в настоящий момент там проживает.
В ожидании звонка из Бад Тольца инспектор рассказывал графине, как прошли накануне похороны княгини Махарадзе: было много старых русских эмигрантов, были Георгий Бараташвили и бабушка Нина в сопровождении Анны. Потом он рассказал ей следственные новости.
Апраксина внимательно слушала инспектора, изредка вставляя замечания и задавая вопросы по ходу рассказа.
— А вот о «русалке из бассейна» ничего нового так и нет, — продолжал Миллер. — Боюсь, что это дело рано или поздно придется перевести в разряд «невыясненных убийств». Никаких сведений о пропавших молодых женщинах за это время так и не поступило. Придется, наверное, распорядиться о похоронах неопознанного тела на казенный счет.
— Какой ужас! — сказала Апраксина. — Похороны без отпевания, могилка без креста… Да еще и на чужбине!
— Вы все-таки уверены, что она русская? Но ведь на ней не было крестика, какие вы все носите.
— Не все, дорогой инспектор, увы, далеко не все! И даже не все из тех, кто был крещен в младенчестве… И все же я уверена, что это русская «русалка». — Она сокрушенно покачала головой, перекрестилась и сказала по-русски: — Упокой, Господи, душу рабы Твоея, ее же имя Ты веси, и прости ей все согрешения вольные и невольные! — Инспектор почтительно склонил голову. — Бедная девочка! — добавила она уже по-немецки. — И все- таки я попрошу вас, инспектор, сделать так, чтобы тело неизвестной еще подержали в морге. Это ведь нетрудно сделать?
— Да ничуть! — пожал плечами Миллер. — Пусть полежит пока, у нас достаточно свободных камер.
— Спасибо, инспектор!
54 
