20 
Сосед Феликса, достав баночку с ваксой, усердно тер ею протекторы старого «мерседеса», и те понемногу приобретали товарный вид. Чувствовалось, что все продавцы — люди не случайные и оказались на рынке не впервые, так сказать, живут здесь. Ставились раскладные столики, появлялись термосы с кофе, чаем.
Феликс же особо машину не украшал, она и так поражала своей новизной. Он извлек из папки красиво отпечатанный на принтере лист, где указывались год выпуска, возможная цена. Илларион же тем временем развлекался тем, что вспоминал марки редких машин и затем отыскивал их взглядом среди выставленных на продажу. Пока ему не удавалось загадать такую марку, которой бы здесь не оказалось. Отсутствовали лишь машины этого года. В этом отношении «чероки», пригнанный Феликсом, являлся исключением.
— У тебя цена такая, что сразу отбивает охоту покупать автомобиль, облокотясь о капот, сказал Илларион.
— Ни черта ты в психологии торговли не понимаешь, — окрысился Феликс. Видишь, снизу приписано: «Возможен обмен с доплатой»?
— Обмен на что?
— На что угодно. Можно другую машину — постарше, плюс деньги. Мне даже квартиру в дальнем Подмосковье предлагали. Но если я насчет машины сразу могу сказать, годна она или нет, то в квартирных делах не разбираюсь, и решил не рисковать.
— А купить только за деньги желающих нет?
— До кризиса этот «чероки» на «три-пятнадцать» ушел бы, а теперь посложнее. Совсем богатые новые машины покупают в салонах, в магазинах, чтобы было потом кому претензии предъявлять. А средний слой, те, кто может спокойно двадцать штук выложить, в России вывелся.
— На что же ты рассчитываешь? — поинтересовался Забродов.
— Одна надежда на черные деньги. Стоит машина как новая, классом пониже, тут много не сэкономишь. Тот, кто собрал двадцать, может и чуть больше выложить. Но беда в том, что покупку нового автомобиля декларировать надо. Трудно объяснить, где большие деньги взял, не заплатив ни рубля налогов, а подержанную машину можно документально на небольшую сумму оформить.
— Криминал какой-то, — усмехнулся Илларион.
— На базаре так всегда. На любом: и там, где огурцами торгуют, и где машинами. Разве с квартирами другая ситуация?
— По-моему, еще хуже, — согласился Забродов.
Уже появлялись первые покупатели.
О них Феликс шепотом сказал Иллариону:
— Это «олени» ходят.
— Какие «олени»?
— Ну не скажешь же о человеке, что он козел? — усмехнулся Феликс. — Это покупатели, которые в машинах ни хрена не смыслят, смотрят только на краску, на обивку, на спидометр. Сверху все машины накрашены-напидарашены, а внутри может сплошное гнилье стоять! Тут некоторые автомобили за месяц по три раза продаются. Придет человек и видит машину своей мечты. Двигатель заводится, работает бесшумно, только потом почему-то выясняется, что ездить этот автомобиль отказывается. И вновь притаскивают ее на базар. И сидит человек, продает свою мечту очередному «оленю».
У джипа «чероки» «олени» задерживались, но никто даже не рисковал открыть дверцу, заглянуть в салон. Понимали, не выглядят они на людей, способных выложить двадцать штук, значит, незачем перед продавцом позориться.
Когда рядом не оказалось покупателей, Феликс обратился к соседу:
— Ты, Вася, недоработал. Не может машина девяносто третьего года так блестеть.
Илларион глянул на автомобиль. «Хонда» сияла красками, титановые диски матово блестели на солнце.
— Почему? — удивился Илларион. — По-моему, это максимум, чего можно было достичь.
— Ты почему краску не состарил? Сразу видно, что машина перекрашенная. — И уже Забродову Феликс принялся объяснять. — Краску на старой машине, если ее по новой покрасил, нужно «состарить».
— Как на иконах и на подделках «малых голландцев»? — усмехнулся Забродов.
— Именно. На все существует своя технология. Если видишь краску, чуть тронутую временем, не такую блестящую, не такую яркую, сомнений не будет. На базаре стоящих машин раз два и обчелся, все остальные битые.
— И эта? — усомнился Илларион, глядя на «хонду».
— Хочешь, покажу?
— Феликс, ты мне антирекламу не устраивай, — возмутился Вася.
— Он твой автомобиль покупать не собирается, а «оленю» я ни черта не скажу. Пусть думают, будто твоя машина у прежнего хозяина шесть лет в гараже на колодках стояла, и он каждое утро ее тряпочкой протирал. Видишь, зазор какой? — указал пальцем Феликс на щель между крышкой капота и крылом. — Машина хорошая, слов нет, но в Германии ее помяли. В Германии хороший жестянщик три тысячи марок возьмет за то, чтобы кузов вытянуть. А в Литве или в Беларуси это обойдется долларов в триста. Вот и таскают битые машины, красят и тут продают. А потом удивляются, почему это на иномарках так быстро резина съедается?
20 
