28 
Миры яви и сновидческий похожи, но это разные миры. И каждый из них по-своему неприкосновенен. Осознанное сновидение – это вовсе не проникновение яви на территорию сновидений, осознанное сновидение – это проникновение на территорию мира сновидений человеческого разума, который рождается и развивается в физическом мире наяву.
По мне, не существует более волнующей тайны, чем тайна собственного сознания. Давно известно, что заглянуть под её загадочные покровы возможно с помощью, так называемых, изменённых состояний сознания (ИСС). Но с экспериментами, подобными моему, надо быть очень осторожным. Это вообще палка о двух концах. Ведь, по сути, и пьяница, и наркоман тоже стремятся к изменённым состояниям; но то, что разрушает тело и психику, способно лишь увести в сторону от пути и вообще отбросить назад. Важно научиться разбираться, что помогает идти вперёд, а что ведёт к деградации. А для этого существует безусловный критерий – движение вперёд не должно разрушать дорогу сзади, потому что дорога позади это и есть сам путь. Когда строят дом, то каждый новый этаж сверху предполагает всё более устойчивый фундамент снизу, а вовсе не разрушение нижних этажей. И хотя очень хочется побыстрее заглянуть наверх, но сперва надо обжить и обустроить надёжными лестницами тот этаж, на котором находишься сейчас. Есть, конечно, возможность установить трамплин и, подпрыгнув, вскочить на следующий уровень, но жить на нем ещё нельзя, а спрыгивая назад, рискуешь разбиться.
На сессии холотропного дыхания
А вскоре я попала на свою первую сессию холотропного дыхания к Владимиру и Кристине Майковым. Я наткнулась на информацию об их семинарах в изданиях международного издательского проекта «Тексты трансперсональной Психологии». Владимир Майков – один из редакторов этого проекта. Он очень разносторонний учёный, философ, крупнейший специалист в области психологии, к тому же, ученик Грофа, то есть получил метод, что называется, из первых рук. В общем, мне очень повезло.
Сессия продолжалась три дня. Первый день был посвящён знакомству, теории, некоторым вводным упражнениям, а второй и третий самому процессу. В один из них ты «дышишь» сам, а в другой играешь роль ситтера (няньки) при дышащем партнёре. В нашей паре первой «дышала» я. Процесс холотропного дыхания длится несколько часов в тёмном помещении (я надевала на глаза ещё и повязку), он сопровождается специально подобранной музыкой и работой с телом – специфическим дыханием. Нас было двенадцать человек, то есть образовалось шесть пар. Небольшая подготовка – разминка и вот мы улеглись каждый на своё место. Рядом ситтер. Темнота. Раздались первые звуки, и процесс начался.
Я очень старалась поддерживать интенсивное дыхание, поэтому быстро устала физически, однако продолжала «работать». В сознании ничего необычного не происходило, и я начала подозревать, что у меня какая-то проблема, что я отчего-то не могу как следует расслабиться. Вспомнился мой самодеятельный опыт, который оставил очень неприятные воспоминания, и я невольно боялась «вырубиться». К тому же, по-видимому, сработала актёрская привычка думать о том, как всё выглядит со стороны, и зачем-то сквозь достаточно громкие звуки я стала прислушиваться к тому, что происходит с другими парами в зале. Прошло ещё какое-то время. Я устала уже и от этого. И тогда я всё бросила и стала просто фантазировать о том, что бы я могла пережить на самом деле, если бы смогла включиться в процесс.
Поскольку в сессии используется в основном этническая музыка: звучат барабаны, бубны, дудки и тому подобное, то первая фантазия, которая пришла мне в голову, была о камлании у костра. Костёр, шаман, члены племени. Вот они танцуют, вот происходит некий ритуал, вот шаман (я сама) производит какие-то манипуляции с больной женщиной, а вот он проводит инициацию молодых юношей в мужчин. Потом я оставила эту тему (наверное, сменилась музыка – что-то изменилось в самом процессе) и стала представлять себя птицей. Я – большая чёрная птица с ярко-красным клювом. У меня огромный размах крыльев. Я лечу, а подо мной бескрайний океан, потом берег земли, леса, горы с белыми шапками снега. Я приземляюсь на одной из вершин. Здесь, высоко в горах, среди окружающей белизны я ощущаю себя дома. Потом откуда-то пришли мысли совсем о другом. Масса серых металлических конструкций, как бы ящиков разной формы и размеров. Они окружают меня со всех сторон. Я их отбрасываю и отбрасываю от себя, но конца не видно. Надо бы остановиться и подумать, может быть, есть какой-то другой способ выбраться из-под них. Но музыка гонит вперёд и я даже боюсь, что если остановлюсь, то они меня совсем задавят. Какая неприятная фантазия! Бросаю её и возвращаюсь к своей птице. Представляю, что она уже не одна, рядом с ней ещё такая же, а в гнезде лежит большое яйцо. В течение всего процесса у меня перед глазами не было никаких ясных картинок, так, мелькали какие-то цветные пятна и формы, какие бывают, когда просто закрываешь глаза. Все фантазии были как бы от ума.
28 
