61  

– Бабушка, это ведь ты? – спрашиваю я. – Почему я знаю, что это ты?

– Ты тоже очень изменилась. Сколько времени прошло! Деточка, то, что не изменилось, того нет, то только в тебе, а я есть. Здесь меняешься гораздо быстрее, чем там.

Она опять помолчала и наконец добавила:

– Ты меня не по телу узнала и я тебя не по телу. Я могу выбрать любое тело из тех, какие были в жизни, могу другое.

– А ты своё тело чувствуешь?

Она усмехнулась:

– Да уж, гораздо лучше, чем ты. Если ты попробуешь себя почувствовать, то проснешься, а я могу свободно чувствовать всё, что возможно.

– И даже, когда что-то болит?

– И даже, когда что-то болит. Но этого никому не хочется, поэтому все выбирают молодое, здоровое и хорошо ощущаемое тело.

На какое-то мгновенье я отвлекаюсь, а когда снова перевожу взгляд на неё, то вижу перед собой до боли знакомую родную старенькую сморщенную старушку в беленьком с чёрными крапинками ситцевом платочке. Она смеётся.

Я опускаю взгляд на свои руки: безусловно, это мои руки, вот на большом пальце правой руки неровный ноготь – след от укуса собаки, но что-то с ними не так. И вдруг неожиданно понимаю, что гляжу на руки восьмилетней девочки. Сознание «потянулось» к рукам и я тут же ощутила их под одеялом, а пред глазами как бы погас экран. Я замерла, надеясь удержаться в сновидении, но вернуться туда уже не смогла.

Не хочется открывать глаза – чувствую, что ещё совсем рано, – но сон ушёл, а то утреннее блаженное состояние, когда зависаешь между мирами, ни о чём не думая, но так много зная, сегодня я уже перескочила.

Приоткрываю глаза. В комнате темно. За окнами тишина – даже птицы ещё не проснулись.

Поднимаюсь. В полумраке вглядываюсь в циферблат часов – нет и шести.

Подхожу к окну. Серое зимнее утро ещё впереди. Двор освещён окнами лестничных клеток домов напротив, впрочем, в нескольких квартирах уже горит свет. Ажурные темные кроны зимних деревьев на фоне белеющего снега. Замерев, долго стою у окна – как же красиво!

Только что в своём сновидении я сидела на скамеечке рядом с бабушкой возле дома моего детства в таком же расслабленном состоянии благостного любования. Был тёплый летний день…

Принимаю прохладный душ. Хорошо, что на первую половину дня у меня нет никаких обязательных дел, и я могу посвятить его самой себе. Надо попробовать проанализировать «Вторую встречу» – другого способа понять сообщение оттуда нет.

Только что, будучи прекрасно осведомлённой, что нахожусь во сне, я совершенно достоверно переживала окружающий мир, ощущая его всеми привычными способами: видела, слышала, чувствовала запахи, я общалась там с его обитателями и, проснувшись, не сомневаюсь, что столкнулась, конечно же, с другой, но подлинной реальностью. Я озадачена иным: эта реальность только моя личная или распространяется и на других людей тоже? Как относиться к ней?

Легко убедиться, что смыслы, которые ты переживаешь в своих сновидениях, предназначены исключительно тебе самому, они крепко накрепко связаны с обстоятельствами именно твоей личной жизни. Сновидения – важнейший источник сведений, но только о самом сновидце. Многочисленные персонажи сновидений: от близких родственников до президентов и артистов – и всё происходящее с ними в твоём сновидении предназначено лишь для тебя и имеет весьма отдалённое отношение к их реальным прототипам наяву. Пророческие сны о других – редкие исключения. Всё это уже известная истина, и повторяя её вновь и вновь, я ломлюсь в открытую дверь, но дело в том, что за дверью в мир обычных сновидений обнаруживается другая – в осознанные сновидения, а каковы законы, по которым устроены вторые, – большой вопрос.

Осознанные сновидения сейчас активно исследуются благодаря открытию методов, помогающих их достичь. Так случилось, что в мою жизнь, став настоящим потрясением, они пришли сами. Они перевернули с ног на голову все мои представления, в том числе и о себе самой, и даже изменили течение самой жизни. Я могла фантазировать о своём будущем что угодно – с воображением у меня всё в порядке – но после сорока, согласитесь, количество вариантов несколько уменьшается. На самом же деле жизнь изменилась непредсказуемо. Сегодня я обнаруживаю себя у клавиатуры компьютера за занятием, к которому уж точно не готовили студентов театрального института. Несколько десятилетий работы в театре оказались в прошлом, и даже за окнами уже не проспект Москвы, а спальный район Санкт-Петербурга. Реальная жизнь оказалась причудливее самых смелых фантазий. Всего-навсего сон, такая естественная вещь, но он спровоцировал действия, изменившие жизнь.

  61