очень нудно 
72 
Вечером дома положила перед собой на лист белой бумаги чёрную ручку (решила, что так она будет «заметнее»). «Вижу» продолговатое, беловатое, размытое пятно, как и днём на занятии. Положение ручки меняю с закрытыми глазами, приподнимая и встряхивая лист, на котором она лежит. Попадаю на концы ручки пальцами, но не всегда.
Второй день. Закрываем глаза. Надо положить на ручку палец и увидеть его. Как только Николай Николаевич дал это задание, я тут же «увидела» даже не один палец, а всю кисть в виде зеленоватого светящегося образа. Открываю глаза, смотрю на палец, потом закрываю и сравниваю с внутренним видением. В первое очень короткое мгновение палец вполне реальный, но тут же образ как бы тает и от него остаётся серовато-белёсый контур со светящимся зеленоватым ногтем. Скорее всего, картинка в первое мгновенье после закрывания глаз – это зрительный образ, сохраняющийся в сознании по инерции.
Женщине, сидящей рядом со мной, Николай Николаевич дал смотреть какие-то геометрические фигуры. Я слышу, что она их «видит»! А передо мной зелёный штырёк вместо пальца. Я пытаюсь «увидеть» свой палец, но половина сознания теперь прислушивается, как идёт работа у моей соседки. Внутри сомнения: может быть мне вообще это не дано? Физически мне очень неудобно: у меня сильно устаёт шея, так как я всё время наклоняю голову и вожу лбом над листом бумаги. Приоткрыла глаза и взглянула на свою соседку – она голову не наклоняет.
Дома пыталась «смотреть» не наклоняя головы, но так и не поняла, лучше это для меня или нет.
Я понимаю, что не должно быть картинки подобно той, что существует перед открытыми глазами – об этом всё время говорит Николай Николаевич, – но всё равно невольно жду её.
День третий. Чтобы снять психологический дискомфорт, специально объявляю всем, что ужасно завидую своей соседке. Все смеёмся. Николай Николаевич тут же говорит, что я не очень от неё отстала, а мужчина предлагает сравнивать свои успехи с его (у него дела что-то совсем не продвигаются). На самом деле такую реакцию я и ожидала. Успокаиваюсь, и внутреннее напряжение рассеивается.
«Смотрю» на ручку. Во внутреннем пространстве «вижу» всё тот же белый размытый стерженёк. Никаких букв на стерженьке не вижу. Руками попадаю на концы ручки уверенно, но склонна думать, что просто натренировалась. Вместо пальца тот же светящийся размытый контур, когда пытаюсь «рассмотреть» ноготь, то он становится более ярким.
Не могу понять, как держать голову. Сегодня показалось, что лучше «видится» правой стороной. Всё время ловлю себя на том, что хочется смотреть глазами. Когда направляю внимание в область лба, то задираю саму голову, но Николай Николаевич возвращает её вниз.
Николай Николаевич предлагает и мне «посмотреть» на лист с геометрическими фигурками. Как только он говорит: «вот треугольник» и начинает водить моим пальцем по его контуру, я тут же «вижу» силуэт треугольника. Он блёклый желтовато-беловатый, а стороны как бы размыты. Фон чёрно-серый, временами с цветными всполохами. Перевожу палец на соседнюю фигурку. Мне кажется, что я скорее угадала, чем увидела, что это квадрат. Когда обвожу его контур, то он как бы проявляется, становится более чётким. Потом овал, крест… Контуры фигур проявляются в первое мгновение, а потом размываются. Когда я начинаю думать, то появляется сомнение, и всё размывается ещё больше, но в первый миг как будто бы идёт правильная визуальная информация. Я проверяю себя сама, приоткрывая глаза, или Николай Николаевич подтверждает правильность, после чего тут же «вижу» контур фигуры более отчётливо. Силуэты фигур желтоватые или зеленовато-бирюзовые на тёмном фоне. На самом деле все фигурки нарисованы чёрным фломастером на белых листах бумаги.
Какое-то время отдыхали. Передо мной вновь лист с геометрическими фигурами. Уже закрыв глаза, какое-то мгновение продолжаю видеть весь лист. Инерция восприятия? «Смотрю» на первую фигурку. Это треугольник. По-моему, он стал немного яснее. Его контур тёмный, почти чёрный, а фон теперь мутно-бирюзовый. Ещё несколько фигурок «вижу» довольно чётко. Отдаю себе отчёт в том, что именно «вижу», а не угадываю, но вскоре опять всё становится очень нечётким.
Дома пытаюсь проанализировать прошедшие три дня работы. Что-то во мне сопротивляется утвердительному: «Я вижу! Это во мне есть! Это работает!», а Денисов требует именно такого состояния сознания. Во время работы всё время думаю: «мне показалось», «я угадала», «я подумала», «я решила».
72 
