21 
Этих бедолаг в последнее время взялись отстреливать, словно пришла соответствующая директива: уменьшить их поголовье. Вот и какой-то К. И. Дурнев так и не будет теперь утвержден в должности гендиректора какой-то «СИлКоБытХим». Название компании вообще-то в газетах попадалось, но сказать конкретно, что сие…
— … подъехал к дому на машине, за рулем которой был личный шофер. Высадив Дурнева, тот отправился отогнать машину в гараж и, уже отъехав от дома, услышал выстрелы. Константин Дурнев был убит двумя выстрелами в упор, оружие убийца оставил на месте преступления. Подбежавший шофер увидел только спину высокого мужчины, одетого в черную куртку и джинсы, и кинулся к лежащему на земле хозяину…
— Лешонок, ты чего?
— Так…
— Хорош, ничего не скажешь! — сказал он с откровенной завистью. Журналистка брала интервью у личного шофера Дурнева, и на лице ее было то же самое выражение, что сейчас у Олеси. «Ренат Гусев, шофер», — мелькнула строчка внизу экрана.
Шофер был красив просто до неприличия. Неприличие это заключалось в том, что, увидев Рената Гусева, женщины, конечно, невольно цепенели. После чего делай с ними, что хочешь!
Приглядевшись, Вадим понял, в чем загадка смазливого парня. Глаза. Фантастические глаза! Ресницы необыкновенно длинные и густые, а внизу, между веком и радужкой, узенькая белоснежная полоска. И из-под тяжелых, приспущенных век — взгляд обволакивающий, томный. Даже если шофер в этот момент думает о загудевшем подшипнике или тарелке борща. Ему бы в Голливуде сниматься, а не Дурнева возить!
Ренат Гусев говорил медленно и без малейшего акцента, но создавалось впечатление, что правильная русская речь дается ему с огромным трудом. Сразу подумалось: полукровка. Жаркий юг прихватил морозец ледяного севера: нос прямой, брови полумесяцем, волосы черные, жесткие, а губы такие розовые и пухлые, что в голову тут же приходит мысль о клубнике со сливками. Личность колоритная, что там говорить!
— … назначена встреча. Константин Иванович поехал туда один, сказав, что останется на даче у Сидоренко до вечера. Сергей Петрович Сидоренко — его первый заместитель. Был. Они основали компанию втроем: Михеев, Сидоренко и Дурнев, -охотно пояснил шофер. — После смерти Михеева первый зам., то есть мой шеф, стал генеральным. Правда, и.о., но в том, что его утвердят, никто не сомневался.
— А теперь, стало быть, его место займет Сидоренко? — уточнила корреспондентка, сладко улыбаясь.
— Этого я сказать не могу, — тут же отреагировал Гусев. — Не мое дело. Константин Иванович сказал, что позвонит мне на мобильный и укажет, когда за ним приехать. Так и было. Он выпил, это я понял сразу…
— То есть был пьян?
— Я сказал: выпил… — «женщина»: таким словом должна была закончиться фраза. Глаза у Гусева вспыхнули свечками, сказался южный темперамент. Обожженная их пламенем журналистка невольно отшатнулась. Шофер же, словно нехотя, продолжил: — В машине молчали, хозяин вообще со мной не откровенничал. Я высадил его у подъезда, он сказал: «Поезжай, Ренат». Окна на втором этаже светились. Кухня и спальня. Его ждала жена. Он пошел к подъезду, я поехал.
— Никого в это время не заметили?
— Было темно. Холодно, дождь. Домой очень хотелось. Отпустили — уехал. Слышу, за спиной вроде как выстрелы. Тормознул. Подал назад. Из машины выхожу — он лежит. Я к нему. Мертвый.
Речь шофера вдруг стала краткой. Рубленые фразы, минимум эмоций. Теперь каждое слово девица с микрофоном вытягивала из него будто клещами, как намертво вколоченные гвозди из дубовой доски.
— И что дальше?
— Вызвал «скорую». Потом милицию. Потом позвонил жене. Она спустилась. Плакала.
— Убийцу можете описать?
— Видел со спины. Высокий. В черной куртке. Бежал быстро. Скрылся в подворотне.
Появившийся на экране представитель следственных органов скучно разложил давно уже приевшийся пасьянс дежурных фраз. «Предположительно заказное», «связано с предпринимательской деятельностью», «пока не разглашать», «в интересах следствия» и как итог: «делаем все возможное». «Подняты по тревоге» — это уж само собой.
Невольно зевнул:
— Ну, все понятно: деньги не поделили. Кто-то очень не хотел в генеральные этого Дурнева. Может, переключим, Лешонок?
— Сейчас погоду скажут.
— Да… Погоду… Откуда же мне знакомо его лицо? — спросил задумчиво.
— Кого? — безразлично поинтересовалась Олеся.
21 
