Последние отзывы

  43  

Проблемы у него начались давно. Еще в школе, когда, низкорослый и дистрофичный, он не пользовался популярностью у девочек. Те вообще внимания на него не обращали. Или смотрели так, будто перед ними было отвратительное насекомое, только что не визжали, когда насекомое это вдруг касалось их своими мохнатыми лапками.

Теперь с ростом и весом все у него стало в порядке. Мышцы подкачал, высок, строен. Не красавец, лицом пошел в отца, но и не урод. В чем проблема, понять не мог. Почему женщины по-прежнему им не интересуются? Возможно, все дело в том, что в душе он до сих пор оставался хилым карликом, которому любая женщина в праве отказать. Это было у него во взгляде: сознание собственное неполноценности. Это было в его движениях, в выражении лица. Он боялся женщин. И Геля это почувствовала.

Однажды между ними случилась очередная перепалка.

— Шлюха, — с ненавистью сказал он, на что рыжая спокойно ответила:

— Импотент. — И тут же: — Я могу тебе помочь. Горько усмехнулся:

— Интересно, как?

— Найду женщину, которая тебя вылечит.

— Ничего не выйдет.

— Милый, ты даже не знаешь, на что способна настоящая женщина, — промурлыкала она.

И купила его со всеми потрохами. Ибо слово свое сдержала.

…Это чудо природы звали Элеонорой. Совершенно потеряв от нее голову, Марат даже не обратил особого внимания, что она — родная сестра стервозной мачехи. А сестры были очень похожи. У Гели волосы рыжие, у Эли — темные, но с рыжеватым оттенком. У обеих — раскосые глаза, высокие скулы, аккуратные прямые носы. Обе -сухощавые, тонкокостные, почти безгрудые. Разве что Геля выше Эли почти на голову. И схожи их вкрадчивые манеры, неизменные улыбки на лице.

Ей не надо было ничего рассказывать: сестрица просветила. Эля знала его лучше, чем сам Марат. В двадцать четыре года он лишился девственности — с чужой женой, как потом узнал, и почувствовал в себе огромные перемены. После того, как вырос и выправил фигуру, набрался наконец у женщины той самой опытности, которая оставляет в душе неизгладимый след.

И, когда вступил в связь с Элеонорой, начал понимать отца. Если сестры похожи и в делах любовных, то неудивительно, что отец без ума от своей супруги.

Вместе с тем обе женщины были ленивы, не умели вести домашнее хозяйство и не любили стоять у плиты. Именно поэтому они искали себе таких мужей, которые имели бы не только крупные деньги, но и смогли бы оценить по достоинству иные качества сестер: красоту, хороший вкус, приятные манеры и опытность в делах постельных. И одна из них уже достигла своей цели.

Элеонора повела себя так загадочно, что Марат заподозрил: у нее полным-полно поклонников. Только когда у женщины есть выбор, она позволяет себе капризничать. Не поторопиться — уведут. И, очертя голову, он предложил ей законный брак.

— Я замужем, — потупив взор, сказала женщина.

— И кто он, твой муж?

— Не имеет значения.

— То есть ты готова развестись?

— У нас нет детей, — вроде как нехотя ответила Элеонора, — поэтому проблем с разводом не будет. Если, конечно, я не стану предъявлять мужу имущественных претензий. Ты возьмешь меня без денег, в чем есть?

— Деньги — это не проблема, — заверил он. Теперь, с подачи Гели, папа, одно время даже отказывавший ему в карманных деньгах, снова стал щедр. Сведя его со своей сестрой, рыжая успокоилась: денежки из семьи не уйдут. Геля хотела заполучить все имущество Константина Ивановича Дурнева.

Марат же целый год провел, словно в тумане, опьяненный. О! Эля умела опьянять и умела водить за нос! Ушла от мужа и поселилась в квартире, которую купил для них отец, но, как узнал потом, на развод подала только через полгода.

Чем-то его первая женщина напоминала Марату мать. Хотя и не являлась истеричкой, но также обожала театральные позы и из любой мелочи способна была сделать трагедию. На людях все время улыбалась, наедине же с ним, немного освоившись, начала устраивать сцены.

— Ты меня любишь? — спрашивала томно.

— Да, конечно.

— А как ты меня любишь?

— Сильно.

— Сильно — это не ответ. Ты должен любить меня страстно.

— Ты для меня все, — заверял он.

— Это потому, что я — твоя первая женщина! — со слезами в голосе говорила она. — Пройдет какое-то время, и у тебя появится другая! Я это знаю!

— Тебя никто не заменит.

— Правда? — шептала Элеонора, и ее темные раскосые глаза загорались каким-то мрачным пламенем.

  43