Лёгкий, ненавязчивый романчик 
68 
– Но нас ведь никто не слышит.
– Что ж, я и в самом деле напрасно потратился. Итальянские актеры, французский повар… Всех этих тонкостей не оценили. Но зато вас я, кажется, развлек?
– Зачем вы показали алмаз?
– Возможно, я хочу наконец от него избавиться.
– Вы могли бы его продать.
– Вы знаете, что нет.
Граф еле заметно пожал ее руку:
– Я должен вам что-то сказать. Не теперь, но это важно. Возможно, завтра.
– Отчего же не сегодня?
– Сегодня я ожидаю. Будет фейерверк. Замечательный фейерверк! Я все еще хочу вас развлечь. И еще я хотел просить у вас вальс, Александра Васильевна.
– Но вы же не танцуете, – растерялась Шурочка.
– Я еще не так стар, как вы полагаете.
– Но что скажут все?
– Да не все ли равно? Уже, кажется, сказали. Так следующий танец мой?
Она кивнула, ища глазами Сержа. Неужели же не удастся покружиться с ним в вальсе? Она так на это надеялась! Но граф, кажется, не намерен ее сегодня оставлять. Это успех, несомненный успех, но что о ней будут говорить? И что скажет Серж? Она ведь обещала вальс ему. Ни слова об этом не было сказано, но разве нужны какие-то слова? Достаточно одного взгляда… Она была взволнованна. Соболинский поймал ее взгляд и еле заметно улыбнулся. Он беседовал с Долли, и та расцветала на глазах.
Когда заиграли вальс, Серж оставил свою собеседницу и направился было к ней, но Шурочка уже закружилась в объятиях хозяина дома. Рассерженный Серж вернулся к Долли и тут же пригласил ее. Они были первыми парами, вошедшими в круг, но тут же в ярко освещенной зале образовалось огромное количество вальсирующих, и они с Сержем потеряли друг друга из виду.
К ее удивлению, вальсировал граф прекрасно. Легко и свободно, хотя и сдержанно. Как много она о нем еще, оказывается, не знала!
– Ах, Алексей Николаевич! Мне удивительно легко с вами танцевать! – не удержалась она. – И как приятно!
– Тогда я попрошу у вас еще и мазурку, Александра Васильевна.
Мазурку! Она растерялась. Такое может позволить себе лишь тот, кто непременно решил добиться любви девушки. Или хотя бы ее расположения. Не собирается же граф просить у отца ее руки? Об этом и речи нет. Но граф ее компрометирует. Все и так говорят, что Шурочка его любовница. Так что же делать, отказать?
– Так вот какова плата за те драгоценности, что вы мне одолжили!
– Разве я прошу так много? Или вы чего-то боитесь?
– Я ничего не боюсь! И я вам обещала. Долги надо платить. Мазурка ваша.
Теперь огромная шпинель в диадеме ее жгла. А рука, скованная браслетом, пылала. Граф оставил ее на какое-то время, и тут же рядом очутился Соболинский. Серж схватил ее за руку и нагнулся к самому уху.
– Сережа, отпусти мою руку, мне больно, – одними губами сказала она.
– Ты что, не видишь, дурочка, что он тобой играет? Один из нас все равно должен умереть. Если ты думаешь, что это из-за тебя… – и Соболинский отпустил ее руку. Граф Ланин уже шел к ним.
– Позвольте, но и следующий танец Александра Васильевна уже обещала мне.
– Не смею этому препятствовать, – насмешливо сказал Серж. Но взгляд у него был недобрый.
Какое счастье, что музыка не может длиться вечно! Она с нетерпением ожидала конца этого кошмара. Не то чтобы ей не нравилось танцевать с графом. Напротив, он и мазурку танцевал легко, хотя и не так, как Серж, то есть не следуя столичной моде. Но у графа все получалось естественно, потому что не он подстраивался под всех, а напротив, все смотрели на него и делали так же. Такой это силы был человек. Но она помнила, что сказал Серж: «Дурочка, он тобою играет». Играет…
– Кажется, мсье Соболинский ревнует? Я рад!
– Алексей Николаевич, я не понимаю, во что вы хотите меня вовлечь?
– Я впервые нахожу в этом человеке проявление хоть какого-нибудь чувства. Могу вас поздравить, Александра Васильевна…
И вновь эти обязательные фигуры, краем глаза она видит, как Лежечев танцует мазурку в паре с Жюли и разговор между ними напряженный. Поистине сегодня все сошли с ума, все взялись выяснять отношения! Что же за день такой? А Серж уже ушел, вероятно, в гостиную, к карточному столу. Мазурку Соболинский сегодня не танцует.
– Вы приехали сюда, в провинцию, из-за него, граф. Я все знаю…
– Вы правы. Я тоже знаю: выбери самую красивую женщину и ищи его подле… Как видите, я не ошибся. Я нашел вас и уже не искал его. Он сам нашелся.
– Значит, вы меня обманули…
– Долг чести, Александра Васильевна, прежде всего. Он скомпрометировал мою дочь, а муж ее тяжело ранен. Теперь это мой долг. Долг отца.
68 
