очень нудно 
77 
– Что ты такое говоришь! – Она вскочила.
– Какой ты, в сущности, еще ребенок, – поднялся и Серж. И вдруг попросил: – Не езди сегодня к графу.
– Что ты! Я не могу! Я должна отдать ему диадему и браслет!
– Отдай их лучше мне, и я смогу вернуть его сиятельству долг. Часть долга.
– Не говори глупости! Я поеду к графу и попробую с ним поговорить. К тому же он меня приглашал. И именно сегодня.
– Вот видишь: я уже проиграл. Но что тут поделаешь? Уступаю! Все равно я был первым. Сегодня и… всегда.
Она вскочила на лошадь. И в самом деле, как она могла забыть? Надо же вернуть графу драгоценности! И выслушать все, что его сиятельство хотел ей сказать.
В доме Иванцовых было тихо. К завтраку не спустились ни Долли, ни Жюли. Евдокия Павловна тоже не появлялась. Шурочка невольно вздохнула. Еще вчера она была на балу, в имении богача, где все утопает в роскоши, в бальном платье и бриллиантах. А теперь изо всех углов на нее глядит бедность. Разве можно здесь оставаться? Василий Игнатьевич, единственный вышедший к Шурочке, с самого утра был сильно пьян. В халате и колпаке, с лицом кирпичного цвета и мутными глазами, папенька погрозил пальцем кому-то, кого никто, кроме него, не видел и пробормотал:
– Иванцов непременно выправится, господа. Вы еще увидите, на что способен отставной майор Иванцов! А, отродье… – заметил он Шурочку. – Явилась! Все шляешься, девка. Впрочем, чего еще от тебя ждать?
– Я уезжаю в усадьбу к графу, – надменно сказала она. – Он звал меня сегодня.
– Такая же непотребная женщина, как и твоя мать, только дорогая, – пьяно хихикнул Василий Игнатьевич, открывая буфет. – Надеюсь, что за тебя хорошо заплатят. Всем надо денег на приданое: Мари, Софи, Жюли, Долли…
Шурочке захотелось вызвать его на дуэль, так он был ей ненавистен. И непременно застрелить! О! На этот раз она не будет стрелять в потолок! А только в это ненавистное лицо! Вот куда! Жаль, что у нее так мало времени! Надо спешить в усадьбу к графу Ланину.
Она уже успела привыкнуть к этому богатому имению, к красивому парку, дому, похожему на волшебный замок, полный тайн, к тому, что ее здесь встречают и почтительно кланяются.
Граф ждал ее в кабинете. Шурочка вошла туда с трепетом. Книжный шкаф был на своем месте, то есть сейф спрятан. Алексей Николаевич предложил ей выпить чаю, она отказалась.
– Я вижу, вам неприятно здесь находиться, Александра Васильевна, – спокойно сказал граф.
– Да, вы правы. Мне не по себе.
– Угодно вам пройти на веранду?
– Лучше в парк.
– Вы сегодня холодны со мной. Разве я больше не ваш друг? – усмехнулся граф.
– Алексей Николаевич, давайте без предисловий, – решительно сказала она. – Вы хотели сказать мне что-то важное. Я готова вас выслушать.
– Ну, хорошо. В парк так в парк.
Какое-то время они молча шли по аллее. Шурочка невольно увлекала его в самый дальний угол парка, в глубокую тень деревьев, на мраморную скамейку, где он впервые ее увидел. Граф не сопротивлялся. Казалось, он собирается с мыслями. «Старому ослу пора бы созреть», – невольно вспомнила она. Ах, этот Серж! Проказник! Но он неплохо знает людей. Что же она сейчас услышит?
Они остановились у скамейки белого мрамора, и Шурочка все также решительно сказала:
– Алексей Николаевич, я привезла ваши бриллианты. Лучше бы я их не брала!
– Ах, бриллианты…
– Возьмите. – Она протянула ему диадему и браслет.
– Александра Васильевна… – Он поспешно убрал руки.
– Нет, возьмите! – сердито сказала она.
– Ну, хорошо. Давайте сядем. – Они присели, и Шурочка положила украшения на белую скамью, подальше от себя. Никогда она до них больше не дотронется! Да и балы кончились. Граф медленно, не глядя на нее, сказал: – Александра Васильевна, я не скрою, что вы были поначалу частью моего плана. Встретив вас впервые, я понял, что господин, которого я ищу, где-то рядом, я вам уже это говорил. Вы принадлежите к тому типу женщин, который вызывает в мужчинах не преклонение, не почтительность и уж никак не намерения серьезные и законные. Я имею в виду, разумеется, брак. Страстное, слепое желание обладать – вот что это такое. Владеть безраздельно и идти ради этого на любые жертвы. Если бы вы были глупы или холодны, это желание можно было бы победить. Если бы обладание вами заканчивалось определенного рода отношениями…
– Я не понимаю, – порозовела Шурочка. – О чем вы, граф?
– Мы к этому еще вернемся. Потом. А сейчас нам надо поговорить о другом… О судьбе господина Соболинского, к которому вы так неравнодушны. И о том, что будет с вами.
77 
