очень нудно 
38 
– Но только хочу предупредить, – в конце разговора напомнил Шанкуров, – я, если все удастся, смогу передать вам ядерный фугас только здесь, только в России или на территории СНГ, Остальное – ваши проблемы. Я слишком многим рискую, уже заведя с вами разговор.
Но это, тем не менее, ничуть не смутило Измаила.
– Сам я не могу решить такое дело, вы понимаете, Аркадий Геннадьевич, но я свяжусь с другими людьми и уверен, их заинтересует ваше предложение.
– Только, пожалуйста, не обещайте ничего наверняка. Это не то дело, в котором можно дать гарантию.
– Сколько вы хотите за свой товар? – наконец они подобрались к самой щекотливой во всех без исключения сделках теме.
– Я еще должен навести справки, – признался Шанкуров, – сперва мне нужно было получить ваше принципиальное согласие. Тогда я подыщу людей, подсчитаю все мои затраты и потом…
– В качестве задатка я могу пообещать вам два миллиона, – недрогнувшим голосом сказал Измаил. У Шанкурова перехватило дыхание. Если это задаток, то, значит, вся сумма составит никак не меньше миллионов десяти. Из них ему, Аркадию Геннадьевичу, придется отдать не больше миллиона-двух. И это деньги, которые никто не сможет отследить, деньги, не обложенные налогом. Он может попросить иракца легализовать их в любой стране.
Измаил в нетерпении смотрел на Аркадия Геннадьевича:
– Так мы договорились?
– Да. Задаток в два миллиона.
– Может быть, и больше. Но деньги вы. получите только в том случае, если вероятность успеха будет максимальной.
– Я обещаю сделать все, что в моих силах. , Они ударили по рукам, и Измаил отвез Шанкурова назад в офис. Они договорились созвониться через неделю с тем, чтобы оговорить подробности будущего мероприятия.
Аркадий Геннадьевич Шанкуров после разговора с, Измаилом был сам не свой.
Нет, разумеется, большие деньги он видел и раньше, через его руки в общей сложности прошел не один миллион долларов. Но получить вот так сразу огромные деньги, не учтенные ни в одном реестре, не обложенные налогом… Это было для него в новинку. И хоть он еще не держал их в руках, но уже чувствовал их близость, и, когда прикрывал глаза, ему казалось, что слышит шелест новых банковских купюр.
Он был так взволнован, что даже не стал заходить домой. Когда машина подвезла его к самому крыльцу дома, он не взглянул на Анжелику, смотревшую в окно, и тут же направился к озеру, чтобы у кого-нибудь разузнать, где остановился полковник Сазонов, прибывший с Украины. Обычно жители городка выходили в это время на вечернюю прогулку. К удивлению и радости банкира, полковник сидел на том же самом месте, где они говорили вчера, возле обложенного дикими камнями кострища с дымящимися углями, все в той же нелепой шляпе и резиновых рыбацких сапогах. Снасти лежали рядом с ним, в жестяном ведерке плавало четыре рыбины.
Виктор Иванович не спеша поднял голову, улыбнулся идущему к нему Шанкурову. Аркадий Геннадьевич тоже изобразил на лице улыбку. Их взгляды встретились. И эти взгляды сказали больше, чем все слова, произнесенные до этого, – взгляды двух людей, одержимых одной и то же мыслью. И Аркадию Геннадьевичу даже подумалось, что вместо глаз у полковника Сазонова блестят две новенькие десятицентовые монеты.
– Не ждали? – протягивая руку для приветствия, поинтересовался Шанкуров.
– Нет, почему же, – пожал плечами Сазонов, – ждал, еще как ждал, – затем Виктор Иванович огляделся и, понизив голос, спросил:
– Здесь разговаривать безопасно?
– Абсолютно. Меня, как вы понимаете, Виктор Иванович, интересует…Шанкуров замялся, он не мог еще заставить себя выговорить те самые слова, после которых не было возврата к безмятежной жизни.
– Вас интересует то, о чем мы говорили вчера? – усмехнулся полковник Сазонов.
– Да. Вы, Виктор Иванович, обронили в прошлый раз, что существует возможность… – Аркадий Геннадьевич вновь замолчал, предоставив досказать свою мысль глазам.
– Я вас понял, – кивнул Сазонов.
– Ну, раз вы понимаете, давайте обговорим детали.
Собеседники нервно рассмеялись. Шанкуров трясущимися пальцами выбил из пачки две сигареты и протянул Сазонову. Тот некоторое время мялся, затем махнул рукой:
– В общем-то я не курю. Так, баловался когда-то.
Он взял сигарету, поднес ее к кончику палки, которой ворочал угли, жадно затянулся.
– Боитесь?
– Конечно, боюсь, – не стал скрывать Аркадий Геннадьевич.
38 
