очень нудно 
111 
Даже если какая-нибудь рама погнется или отлетит шестерня, все это будет очень легко заменить.
Его глаза немного привыкли к темноте, и он заметил в углу под потолком какую-то железную заслонку, за которой обнаружилось затянутое пыльной паутиной окошко. Глеб дотянулся до него стволом автомата и выбил стекло. Теперь он видел все очень хорошо, но от этого его задача не стала легче. Ему нужно было уничтожить этот слоноподобный агрегат, развеять его по ветру, рассеять в воздухе молекулы, а все, что он реально мог сделать, – это пальнуть по нему из подствольного гранатомета, на время выведя из строя. Правда, где-то существовали матрицы, но их нигде не было видно, и Глеб сделал логичное предположение, что матрицы хранятся отдельно – например, у Судьи или у человека, обслуживающего машину.
Он отшвырнул в угол опустевшую канистру и чиркнул спичкой. Обильно политый соляркой денежный куб весело вспыхнул, реки пламени потекли по всему полу, заставив Глеба отступить. Дым потянуло в окошечко под потолком.
Выйдя в соседнее помещение, Глеб сделал все, что можно было сделать со стационарным дизельным генератором при помощи автоматного приклада. В конце концов приклад треснул и отлетел, но теперь Слепой был уверен, что этот генератор никто не сможет запустить раньше чем через полторы-две недели кропотливого труда.
Краем глаза он заметил, что пламя в соседней комнате опало, сделавшись вялым и невысоким. Заглянув туда, он обнаружил, что солярка почти догорела, а огромный денежный куб так и не занялся по-настоящему; обуглившись со всех сторон, он медленно, лениво тлел, наполняя подвал удушливым дымом. В дыму черными птицами летали хлопья сажи, по лохматым граням куба волнами пробегало тусклое красное свечение. Глеб выругался и, не выдержав, тяжело закашлялся. Дым разъедал глаза и жег легкие, вызывая рвотные спазмы.
Он скорее угадал, чем услышал, донесшийся сверху рокот автомобильного двигателя и понял, что отпущенное ему время истекло. Из его глаз безостановочно текли слезы, он размазывал их по лицу грязным рукавом и никак не мог решить, что делать дальше. Он пришел, чтобы уничтожить хитрое электронное устройство, усовершенствованный непризнанным гением ксерокс или лазерный принтер, а столкнулся с чугунным бронтозавром, которого можно было расковырять разве что фугасом. Он не сумел даже уничтожить уже отпечатанные деньги, потому что две трети объема огромного куба наверняка остались целыми и невредимыми, а погоня уже прибыла, и ему оставалось либо отступить, бросив все на произвол судьбы, либо умереть, сражаясь и, опять же, оставить все как есть.
Глеб шагнул к лестнице. Слово “фугас” засело у него в голове, безостановочно вертясь в мозгу, как заигранная пластинка. Рука словно сама собой скользнула в карман и сомкнулась на плоской коробочке сотового телефона. Ну конечно!
Торопливо выбравшись из подвала, он наклонился, просунул в люк автомат и выстрелил из подствольного гранатомета по одной из стоявших в углу двухсотлитровых бочек. Нажав на спуск, он стремительно откатился в сторону, ногой захлопнув тяжелую крышку. Крышка немедленно отскочила обратно, подброшенная взрывом, из квадратного лаза взметнулся фонтан чадного пламени. Глеб снова толкнул крышку ногой и метнулся к дверям, держа в одной руке автомат, а в другой трубку сотового телефона.
Глава 15
В Москве снова шел нудный моросящий дождь, и, глядя в окно, сплошь исчерченное пунктирными линиями сползавших по стеклу капель, генерал-майор Малахов из последних сил боролся с чугунной и беспросветной, как этот ненастный мартовский день, тоской, которая стала все чаще наваливаться на него в последнее время. Причина ставшей привычным спутником генерала мерихлюндии была не в погоде и даже не в том, как шли дела. Погода меняется, а дела, сколько помнил Малахов, всегда выглядели так, словно на завтра был запланирован конец света. Генерал-майор подозревал, что дело тут только в его возрасте, и старательно убирал с глаз долой всевозможные медицинские брошюрки, которые не менее старательно и как бы невзначай все время подсовывала ему супруга. Он и без помощи специальной литературы знал, что курить натощак, литрами пить кофе и при этом круглые сутки жить на одних нервах очень вредно для здоровья. Однажды он из любопытства заглянул в одну из подложенных коварной супругой на полочку в сортире брошюр и сразу же наткнулся на нечеткую черно-белую фотографию, подпись под которой гласила, что на ней изображен какой-то гельминт, угнездившийся в глазном яблоке человека. Пробежав глазами расположенный рядом с фотографией абзац, генерал с содроганием узнал, что гельминт – это, оказывается, вид глиста, который может беспрепятственно путешествовать по всему телу. Он бомбой вылетел из сортира и впервые за долгие годы громко повздорил с женой, хотя отлично понимал, что медицина – наука точная, по крайней мере в том, что касается классификации болезней и паразитов. Но, поскольку та же медицина уже десять лет подряд не могла излечить его супругу от обыкновенного варикоза, он в приказном порядке велел жене убрать из дома всю эту “шарлатанскую макулатуру” и оставить его в покое. Госпожа генеральша, женщина немолодая и умудренная многолетним опытом супружества, промолчала и даже убрала с глаз долой свою “походную библиотечку шамана”, как называл ее подборку медицинской литературы генерал. Ровно через неделю брошюры снова начали попадаться Алексею Даниловичу на глаза, но к тому времени он уже успел поостыть и молча игнорировал все попытки жены просветить его в области диагностики и профилактики всевозможных заболеваний.
111 
