очень нудно 
57 
На двери не было ни ручки, ни замка, ни хотя бы защелки, но она стояла мертво, словно являлась частью монолитной стены, смеха ради декорированной пластиком “под дерево”, чтобы вводить в заблуждение постояльцев.
Глеб поднял голову и снова посмотрел на укрепленный в углу металлический кронштейн. Более удобное место для следящей телекамеры было бы трудно подыскать, и он живо представил себе, как какие-то люди сидят перед монитором и от души потешаются, наблюдая, как их гости тычутся в глухую стену, пытаясь пройти в дверь, которой на самом деле нет. Это была, конечно же, полная ерунда. Просто дверь была хорошо пригнана и рассчитана на то, чтобы ее нельзя было открыть изнутри.., как в тюрьме, например. А камера, которую здесь, несомненно, в ближайшее время установят, с успехом заменит дверной глазок, в который толстый вертухай обычно подглядывает за заключенными.
«Тюрьма? – подумал Глеб. – Ох, вряд ли у нас в России такие тюрьмы появятся даже через сотню лет. Или это тюрьма для высших правительственных чиновников? Что-то я о такой не слышал, и потом, при чем тут я? Я-то не правительственный чиновник и не псих, чтобы запирать меня в камере с мягкими стенами. Ну до чего же интересное место!»
Он почувствовал, что вот-вот свалится, и со всей возможной поспешностью вернулся в комнату, которую как-то незаметно для себя начал именовать палатой. Ложиться он не стал, а просто присел на топчан и немного посидел, приходя в себя. Все-таки ему здорово досталось, и он решил на время отложить мысли о том, как отсюда выбраться.
Когда тошнота прошла, а боль немного утихла, он встал и подковылял к окну.
За окном застыл в зимней неподвижности мрачноватый еловый лес. Этаж был все-таки не ниже четвертого, и открывавшийся отсюда вид поражал воображение. Впечатление складывалось такое, будто на многие километры вокруг не было ничего, кроме этого заснеженного елового леса, словно Глеба, пока он лежал без памяти, погрузили в самолет и увезли к черту на рога, за Уральский хребет, в самое сердце тайги. “Ничего подобного, – подумал Слепой, любуясь пейзажем. – Судя по интерьеру, это не Сибирь, а Канада или Соединенные Штаты – Мэн какой-нибудь или, скажем, Аляска… Областной дурдом штата Мэн – звучит, не правда ли?"
Впрочем, это была не Канада и не Аляска, о чем красноречиво свидетельствовали сбитый из пущенного внахлест горбыля забор, отделявший территорию этого странного заведения от леса, и море жидкой, истоптанной ногами и изъезженной колесами грязи, вплотную подступавшее к забору изнутри. Прямо у себя под окном Глеб разглядел желтую крышу мощного бульдозера, а немного правее стояли в ряд несколько ярко-красных цилиндрических вагончиков. У того, что находился ближе к Глебу, вдоль всего борта тянулась сделанная огромными буквами надпись “Дорстрой”, окончательно опровергавшая предположение о том, что он за границей. Вагончики были того типа, который применяется на севере, и Глеб, не удержавшись, шепотом выругался: похоже было на то, что мир окончательно сошел с ума. Потом по грязи прошлепал резиновыми сапогами человек в оранжевой строительной каске, одетый в красно-синий утепленный комбинезон. Глеб разглядел у него на спине сделанную белыми буквами надпись. Надпись была иностранная, но прочесть ее Слепому не удалось.
Оставив в покое географию, Глеб внимательно осмотрел раму и пришел к выводу, что окно не открывается. Люди, которые проектировали и строили это помещение, позаботились о том, чтобы постоялец не мог сбежать. Судя по тому, что Глеб видел из окна, строительство еще не закончилось, но это ничуть не проясняло ситуацию – скорее, наоборот, еще больше запутывало. Недостроенный фешенебельный дурдом в тайге или люксовая тюрьма в двух шагах от Северного полярного круга – оба предположения отчетливо отдавали бредом, и в обоих случаях оставался открытым вопрос, какое отношение все это грандиозное строительство имело к Глебу Сиверову.
Он вернулся на топчан, забрался под одеяло и стал размышлять, глядя на еще один кронштейн для телекамеры, которого он раньше не заметил. Кронштейн торчал прямо над дверью в прихожую, и с него свисали аккуратно обмотанные изолентой концы проводов. “Интересно, – думал Глеб, – а в клозете они тоже намерены установить камеру? Наверняка да, иначе камеры, которые будут стоять здесь и в прихожей, потеряют всякий смысл. Так как я все-таки здесь оказался? Надо попробовать не обращать внимания на несообразности и оперировать фактами, иначе я и впрямь сойду с ума. Каковы факты? Я ехал на машине и, помнится, ничего не соображал. Потом впереди показались мигалки, я решил, что это ищут меня, и свернул с дороги. Дальше идут какие-то обрывки, а потом я очнулся здесь.
57 
