20 
– Марина, поищи для господина оперуполномоченного список сотрудников, которых я уволил, когда вступил в должность, – сказал он ледяным голосом.
– Да, я все сейчас найду, Валерий (многозначительная пауза) Валентинович, – не осталась в долгу красавица. В ее голосе слышалось презрение.
«Первый этаж враждует с третьим», – сообразил Леонидов. Первый ближе к народу, верхний к начальству. Пока был жив Серебряков, верх был за третьим. А что теперь?
Иванов отчего-то продолжал нависать над столом и грозно сопеть, пока Алексей не посоветовал:
– Идите в зал, Валерий Валентинович, вас клиенты ждут. Не смею больше задерживать.
Тот нехотя направился к лифту. Чует кошка, чье мясо съела. Иванов знал, что красавица наговорит о нем гадостей. Заодно сдаст и первый этаж со всеми его интригами. Едва не столкнувшись с ним, из кабинета справа вылетела еще одна очаровательная девушка в темном костюме и с элегантной стрижкой. Рыженькая. Именно вылетела, легкая, как перышко. Леонидову нравилось здесь все больше и больше. Это ж не офис, а малинник! Одна девица-ягодка краше другой! У покойника был хороший вкус! Как славно, оказывается, быть генеральным директором! Можно нанимать на работу сколько угодно красавиц и любоваться ими с утра до ночи. Управляющий уехал в лифте, девушки остались. Леонидова это более чем устраивало. Рыженькая подлетела к Марининому столу и хлопнула на него пачку исписанной бумаги.
– Паше на подпись.
– А его нет и неизвестно, когда объявится.
– Вот зараза, второй день где-то шатается, – беззлобно ругнулась рыженькая и собралась, было, в обратный полет. Леонидов пошел на перехват:
– Девушка, девушка, на вас таблички нет. Летаете без опознавательных знаков. Вы стюардесса?
– Сотрудница.
– А ваша должность в этом «белом» доме?
– Помощник бухгалтера. Наташа.
– Очень приятно. Алексей.
Теперь Леонидов был в легком недоумении. Почему такие милые люди так далеко от клиента? Фирме что, деньги не нужны?
– Наташенька, я сейчас возьму у Марины нужную бумажку и зайду к вам. Задать пару вопросов. Вы не будете возражать?
– А вы кто?
– Сыщик, но не надо меня пугаться.
Она засмеялась:
– Я мужчин не боюсь.
– Ого! – Леонидов пришел в экстаз.
Оказывается, не только генеральным хорошо. И другим перепадает. Рыженькая упорхнула, он повернулся к Марине:
– Можно я буду звать вас просто Мариной?
– Конечно.
– Тогда скажите мне, Марина, за что вы так не любите управляющего торговым залом Валерия Валентиновича?
– Так заметно?
– Еще бы!
– Валентиновича! Как же! Еще два года назад он был просто Валера и просто грузчик. А сейчас Валентинович! Управляющий торговым залом!
– Какая стремительная карьера! Он, верно, человек больших талантов.
– Да, и главный талант – лизать до самых гланд. Начальственный зад, – в сердцах сказала Марина. – Зато всех, кто ниже по должности, в упор не видит. И дурак. А дураки, они живучие.
– За что же его так ценил покойник?
– А за то самое. Серебряков последнее время изменился. Мог слышать только «да», и никаких возражений. Деньги портят. А раньше был человеком, – с сожалением сказала девушка.
– А вы, Марина, не боитесь, что Иванов и до вас доберется?
– А после того, как он всех моих подружек уволил и всех хороших людей, мне здесь делать нечего. Я не боюсь. Да и кишка у Валеры тонка против Паши идти. А я – человек его команды. К тому же я к торговому залу отношения не имею. Пока Паша коммерческий директор и пока он наверху сидит, я тут работать буду, сколько захочу.
– Ну а люди, которых Иванов уволил, действительно были хорошие? Может, вы их слегка идеализируете?
– Девчонки отличные! Все красавицы, умницы. Работали с удовольствием, да и люди с ними охотно общались, постоянные клиенты шоколадки дарили, сувенирчики. И ребята нормальные были. Веселые все, компанейские. Праздники всегда вместе отмечали, такие пляски устраивали, что пол ходуном ходил! Весело было.
– Очень весело?
– Не то слово. Коллектив был хороший. Ни одного стукача. Сплетни наверх не передавались. Никто доносы друг на друга не строчил, атмосфера была совсем другая. А теперь у них, как в склепе, зайдешь, кажется, что мертвечиной пахнет.
– Да, я заметил. Прохладно.
– Скучно стало, на работу неохота идти. Каждый день сплетни, постоянно кто-то наушничает, интригует, подслушивает.
– Но как все-таки мог Серебряков назначить такого человека управляющим?
20 
