Глава 15

Соцсоревнование

– Знаешь, Владик, после «ухода в тень» самым большим шоком стала для меня встреча со снова живым Королевым, – рассказывал Волкову Гагарин. – Даже на какой-то миг появилось ощущение, что все происходящее нереально. Если бы я был верующим, как предки, подумал бы, что угодил в рай. Ведь там встречаешься со всеми милыми сердцу умершими, так?

Советские космонавты, летящие в кабине «Зонда-9», вообще-то были ровесниками – разница в год. Однако Гагарин уверенно называл Владислава Николаевича Волкова Владиком, а тот его по отчеству. Это было естественно: даже в обществе, строящем коммунизм, наличествовала развитая иерархическая система. Однако более всего в данном случае воздействовала «аура» первого в мире космонавта. Этот обгон всех и вся автоматически выводил Гагарина за рамки обычного человека – подсознательно, а может быть, и сознательно все окружающие считали его небожителем.

– Представляешь, Владик, наш генеральный конструктор попал примерно в такую же ситуацию, как я. Только в моем случае все произошло, так сказать, случайно. Если не считать вошедшее в систему «закладывание за воротник» и уже ставшее привычным отлынивание от полетов. А вот у Сергея Павловича все было предусмотрено загодя. И даже не им самим. Можно сказать, там, в верхах, и разработали всю систему его перевода на позицию инкогнито.

– Зачем? – удивлялся бортинженер и второй пилот Волков. – Он ведь и так был засекречен донельзя. Я слышал, что его даже не отпустили получить Нобелевскую премию. В том плане, что шведы обещали дать ее человеку, обеспечившему достижение космоса. Но имя его наше правительство так и не рассекретило. Кстати, это правда? Про «Нобелевку» я имею в виду?

– Абсолютная истина, – ответствовал Гагарин. – Мне ее сам Сергей Павлович поведал. Теперь ведь стало можно. Мы же с ним оба переселились в «потусторонний мир». Так вот, в случае Королева все оказалось связано с выбором дальнейшего пути развития космонавтики. Оказывается, той степени секретности, что имелась, – недостаточно. В смысле для внешнего мира – в самый раз. Ведь американцы так и не узнали, кто является Генеральным конструктором. Но вот получилось так, что Сергея Павловича необходимо засекретить еще и от большинства коллег.

– Зачем? – снова спрашивал космонавт Волков.

– А вот сейчас объясню, – говорил Гагарин, стараясь меньше жестикулировать, ибо вокруг была невесомость и неосторожное движение могло заставить тело совершить непредусмотренный загодя трюк. – Ты ведь понимаешь, что мы даже в настоящее время не достигли паритета с Западом по львиному числу параметров?

– Ну почему же. По вооружению, наверное, уже почти.

– Не надо сыпать штампы, Владик. Ты же не на митинге, – поддел напарника Гагарин. – Сам знаешь, в общем это покуда не так. Хотя в некоторых областях имеются достижения. А в ракетах и космосе – однозначные. Однако понимаешь, Владислав Николаевич, я был на Западе… Да и на Востоке тоже. Теперь могу хоть чуточку сравнивать. Нам до них еще ой как далеко. Хотя, понимаю, я наблюдал витрину. Никто меня ни в какие гетто и резервации не возил. Так, приукрашенная столичная позолота. Но она впечатляет, скажу тебе. И, кстати, не ради контрпропаганды, а для фиксации факта. Люди там, как ни странно, несмотря на всю эту сверкающую дребедень, ничуть не лучше наших. Да, наверное, даже хуже. В том плане, что не умней и совсем не здоровей, а что не счастливей – это однозначно. Из-за этого, кстати, я начал сомневаться в нашем главном постулате.

– Это каком же?

– В том, что в царстве коммунизма людям будет жить веселее.

– Ну, Юрий Алексеевич. Вы же с Западом не сравнивайте…

– С «загнивающим», – вставил Гагарин со своей неизменной улыбочкой.

– Да пусть будет «процветающим», какая к черту разница, – пожал плечами Волков. – Так вот, с Западом не стоит сравнивать потому, что каждый из их индивидов, даже несмотря на теперешнее преуспевание, абсолютно не уверен в завтрашнем дне. Он все время вокруг видит тех, кто уже свалился в клоаку, не выдержав гонки за сладкой жизнью. Так что все дело в уверенности, в подстраховке будущего. И, кстати, даже если это самое будущее штука нереальная, то есть является одним из бесчисленных вариантов, к тому же самым маловероятным. Тем не менее, если в него верят, оно протягивает руку помощи сверху.

  33