6 
В настоящий момент передвижная лунная лаборатория находилась в центре кратера, носящего имя бельгийского писателя девятнадцатого века, творившего когда-то на французском языке. Звали его Камиль Лемонье, а самый известный из его романов носил страшное название – «Мертвец». Беспилотный лунный путешественник не имел об этом никакого понятия, и уж тем более он не мог вывести аналогию, как-то связующую происходящее с будущим или прошлым. Сейчас он нависал над местом, в котором, словно меридианы, свились в узел все предшествующие эксперименты с выявлением источника широкоспектрального излучения. Конечно, «нависал» сильно сказано: верхняя часть «кастрюли на колесиках» отстояла от поверхности всего на метр. Правда, похожие на орудия пришельцев антенны сверхдальней связи торчали гораздо выше, задерживая в прицеле находящуюся за сотни тысяч километров Землю. Оттуда, из не раскрашенной в красное, как на глобусе, но все же родной шестой части суши и поступали на луноход команды.
До этого момента он перелопатил своим выдвижным исследовательским щупом несколько десятков квадратных метров поверхности. Он делал это не тяп-ляп, а как мог осторожно: в округе не имелось ремонтной бригады, способной починить сломанное оборудование. После того как тонкую пылевую подушку, а также слой почвы, похожий на вулканический туф, пронзал простой щуп, связанный с датчиком давления, за дело брался его более способный собрат, нашпигованный чувствительной техникой. Уже в самом начале исследования «почвы» у далеких, дешифрующих переданные сообщения селенологов пересохло во рту от предчувствия. По всем прикидкам разыскиваемый ими объект имел действительно точечные размеры. Очень часто по этому поводу вспыхивали оживленные незапланированные дискуссии.
– Послушайте, – говорил кто-нибудь с особо бойким воображением. – А американцы не посылали в это место ничего?
– Вроде бы нет, по крайней мере из того, что нам известно.
– Может, какой-нибудь из ранних «Рейнджеров»? Тех, что просто падали, без мягкой посадки?
– Наши службы вроде бы фиксируют все их запуски, – пожимал кто-то плечами. – Или это только сейчас, а десять лет назад еще не могли?
– Что вы мелете? – удивлялся кто-то третий. – Пусть даже это какой-то из американских селенитов. Как он мог сесть в те годы? У него бы не хватило массы – в смысле топлива – для посадки, во-первых. А во-вторых, если этот кратер не стерло за сто миллионов, но уж падение спутника – оставило бы след, видимый через восемь-десять лет. И в-третьих, что же это за штука у него на борту, дающая такой фон?
В общем, загадок хватало. А решения многих из них не проглядывались вовсе, по крайней мере до нахождения Аномалии. Теперь эту тайну, с легкой руки Гарри Николаевича Роговского, так и именовали – с большой буквы.
Глава 6
Одобрение
– И все-таки что это может быть? – академик Келдыш сощурился. – Давайте смелее, я что – бывший генеральный конструктор, что вы боитесь высказаться?
– «Луноход-1» находится приблизительно в центре древнего полуразрушенного кратера Лемонье. Ясно, почему приблизительно? Диаметр кратера пятьдесят пять километров. Из-за эрозии – в ее лунной вариации разумеется, то есть не в связи с ветром и дождем, а из-за лунотрясений, а также температурного…
– Давайте минуем элементарщину, Георгий Николаевич, – подстегнул собеседника руководитель советской космической программы Келдыш.
– Так вот, из-за эрозии мы не можем определить точный центр. Кроме того, даже первоначально, при падении метеорита, вызвавшего образование кратера, кольцевые горы не выстроились строго по диаметру. Вязкость почвы может быть различна – это окраина лунного моря. Помимо этого, астероид мог войти в Луну под некоторым углом…
– Георгий Николаевич, но я же не первокурсник и не на лекции в планетарии.
– Извините, – покраснел руководитель инженерной группы. – Короче, мы не можем определить самую центральную точку. И тем не менее мы знаем, что наш «Ходок» где-то у центра. Не следует ли чисто логически предположить причиной Аномалии остатки метеорита?
– Сколько этому кратеру лет, Георгий Николаевич? – скривился академик. – Какой объект может быть столь радиационно активен миллионы, точнее, сотни миллионов, даже полмиллиарда лет?
– Мы не знаем. Наши предположения строятся на чистой экстраполяции. Давайте исследовать дальше.
6 
