83 
– Ближе к делу.
– К делу? Он кричал на Валерика. Так же, как на меня. «Идиот! Что ты наделал! Пить надо меньше!» Ну и так далее.
– А что Белкин?
– Он действительно был пьян. В стельку! Ну, почти. Бормотал что-то невнятное: «Я не хотел, она сама нарвалась. А тут эта штука под руку подвернулась. Я и пристукнул-то ее тихонько… А она умерла… Женя, что теперь будет? Женя! Спаси-и-и!»
Алексей переглянулся с Серегой. Так и есть! Жена Белкина не сама упала! Муж ей голову разбил. Ну а при чем тут Рощин?
– А при чем же тут Рощин? – так и спросил он. – Почему вы называете его преступником?
– А как же? Это он заставил меня дать ложные показания! И сам дал! Поговорив с Валериком, он тут же кинулся из дома. Поехал к нему на дачу. Дела улаживать. Встретились мы утром.
– То есть?
– Я пришла домой под утро. Рощин не спал. Лицо у него было злое. Я подумала: сейчас бить начнет…
«За невымытую посуду», – мысленно добавил Алексей. Сашенька же, как ни в чем не бывало, продолжала:
– Я ведь была навеселе. Ну, чуть-чуть. Самую малость. Если я возвращалась под утро, Рощин, как правило, отвешивал мне пощечину. Но в то утро он был не в настроении. Сказал: «Сядь». А потом: «Если придет сотрудник милиции, ты ему скажешь, что вчера вечером дома меня не было. Что я был на даче у Валерика Белкина. Что позвонил тебе оттуда. Сказал, что случилось несчастье с Мариной. Она пошла в ванную, упала и разбила голову. Все поняла?» Я ничего не поняла, но спорить с ним не стала. Тем более, что мент был такой лапочка, молоденький совсем! А Рощин дал мне денег. За то, что соврала. Да и какая мне разница? Эту Марину я знала. Пила по-черному. И даже кодировалась. Ну напились они с Валериком, ну поругались. Попала под горячую руку, он ее и… Ой! Белкин-то жив! Это Рощина грохнули! Выходит, что я…
– Не надо так переживать, – усмехнулся Алексей. – Боюсь, что за давностью лет делу хода не будет. Да оно и не было возбуждено. Несчастный случай. А по сути, пьяная драка. За Белкиным есть грех посерьезнее – преднамеренное убийство.
– Это кого ж он?
– Как кого? Рощина!
– Да вы что?!
– Тоже не верите?
– Абсолютно! Валерик убил Рощина? Да он же боялся его до смерти!
– Потому и убил.
– Ну уж нет. Кого угодно, только не Рощина! Это все равно что отрезать руку, которой ешь. Без Рощина он никто. Уж я-то знаю!
– А вам роли в этом фильме не предлагали?
– В каком фильме? – встрепенулась Александра Рощина.
– «Джин с Тоником». Который продюссировал Воловой, должен был снимать Рощин, а сценарий написал Самарин.
– Нет, – с сожалением сказала она. – Рощин меня к себе не звал. Он меня всегда недооценивал. Мой талант.
Она тяжело вздохнула. Потом энергично тряхнула крашеными кудрями:
– Мне надо выпить! Вы меня разволновали. Все ж таки мы с Рощиным два года вместе прожили. Мужик он был классный. Ну, в смысле любви. Если бы он проводил время со мной, вместо того чтобы целыми днями торчать на работе, мы бы ни за что не развелись! И вообще. Во всем виновата эта… Лепаш. Она его сманила. Пойду в буфет. Не хотите присоединиться? – выразительно глянула Сашенька на Серегу.
– У нас тут есть еще одно маленькое дельце, – ответил за друга Алексей. Друзей надо спасать.
– К Стасику, что ли? Ну так я сюда принесу. Надо выпить. Коньячку. Возьму в долг, скажу, что Стасик отдаст. А потом посмотрим.
– Спектакль еще не закончился, – напомнил Алексей. – Вам выходить во втором акте.
– А… – Она беспечно махнула рукой. – Даже если я не скажу свое «кушать подано», они все равно налопаются. Нет, отчего же мне так не везет? А?
Сашенька затушила сигарету, подобрала подол длинного платья и поднялась с дивана. Казалось, что ее бюст сейчас вывалится из корсажа. Алексей даже заподозрил, что это силикон. Ну уж очень!
– Сейчас мы выпьем и… расслабимся! – Сашенька хихикнула. Она была уверена, что гости только об этом и мечтают.
Как только она вышла из кабинета, в него заглянул главреж.
– Закончили уже? Беседу? – спросил он.
– Да, пожалуй, – кивнул Алексей.
Барышев уже занял позицию «на старт».
Главреж вошел в кабинет. Вид у него отчего-то был виноватый.
– Вы, конечно, меня осуждаете, – с тяжелым вздохом сказал он.
Алексей переглянулся с Серегой и пожал плечами:
– Почему мы должны вас осуждать?
– Эта женщина… – главреж нервно потянулся к пачке сигарет, лежащей на столе. – Все ж таки бывшая жена самого Рощина! Знаете, все, к чему он когда-либо прикасался, притягивает, как магнит. А по части женщин он был мастак. О нем такие легенды в театральных кругах ходили!
83 
