28 
– За что? – сказал Вадим.
Человек ударил наотмашь, но меч в руке у него повернулся и упал на плечо Вадима плашмя. Вадим толкнул человека в грудь. Тот упал в снег и замер. Вадим поднял меч и, размахнувшись, забросил его далеко в сторону. Он чувствовал, как по бедру ползет что-то горячее и мокрое. Он огляделся.
Люди в снегу лежали неподвижно, как мертвые. Человека в шубе среди них не было.
– Ты жив? – крикнул Антон задыхаясь.
– Вполне, – сказал Вадим. – А где «язык»?
Он увидел Саула. Саул, широко шагая, шел к ним, волоча за шиворот человека в шубе.
– Вздумал удрать, – объявил он. – Но каковы людишки!
– Пойдемте отсюда, – сказал Антон.
Они пошли к глайдеру, осторожно ступая среди неподвижных тел. Саул рывком поднял человека в шубе на ноги и повел, толкая его рукой между лопаток.
– Иди, подлец! – приговаривал он. – Иди, жирная морда! Воняет от него ужасно, – сообщил он. – Год, наверное, не мылся.
Когда они подошли к глайдеру, Антон взял «языка» за меховое плечо и показал на кабину. Тот отчаянно закрутил головой, так что у него свалилась шапка. Потом он сел в снег.
– Цацкаться тут с тобой! – заорал Саул.
Он поднял «языка» за шубу и перевалил через борт. «Язык» с шумом упал на дно кабины и затих.
– Фу, – сказал Антон, – ну и работа!
Он взял два мешка, стоявшие возле глайдера, и потащил их к упряжке. Он распаковал мешки, достал всю одежду и разложил на снегу. То же самое он сделал с продуктами. Люди казались мертвыми и только тихонько поджимали ноги, когда Антон проходил мимо.
Вадим стоял, устало прислонившись к теплому борту машины, и смотрел на взрытый снег, на опрокинутые сани, на тела, скорчившиеся под лунным светом. Он слышал, как Антон грустно сказал:
– Комиссия по контактам, где ты?
Вадим потрогал бок. Кровь еще шла. Он почувствовал дурноту и слабость и забрался в кабину. Все было не так, все получилось нехорошо. Пленник лежал ничком, закрыв голову руками. Судя по всему, он ждал смерти, а может быть, и пыток. Над ним, не сводя с него глаз, сидел свирепый Саул. Подошел Антон и тоже влез в кабину.
– Что же ты? – спросил он.
Вадим с трудом проговорил:
– Ты знаешь, Тошка, меня ранили. Я сейчас ничего не могу.
Антон секунду смотрел на него.
– А ну-ка, раздевайся, – потребовал он.
– Эх! – с досадой крякнул Саул.
Вадим стащил куртку. Его мутило, и в глазах было темно. Он увидел сосредоточенное лицо Антона и лицо Саула, сморщенное от жалости. Потом он почувствовал прохладные пальцы у себя на боку.
– Ножом, – сказал Саул. Голос его доносился словно из-за стены. – Как вы все это неумело! Я бы его одной рукой взял.
– Это не он, – пробормотал Вадим. – Это мечом… один голый…
– Голый? – сказал Саул. – Ну, товарищи, этого даже я не понимаю.
Антон что-то ответил, но тут перед глазами Вадима поплыли круги и звездочки, и он потерял сознание.
VI
– Смотрите, Антон, – заговорил Саул. – Антон! Он в обмороке, вы видите?
– Он спит, – сказал Антон. Он внимательно осматривал рану. Рана была рубленая и довольно глубокая. Удар пришелся под ребро, и меч расслоил мышцы. Антон облегченно вздохнул. Саул глядел через его плечо, встревоженно сопя.
– Плохо? – спросил он шепотом.
– Нет, вздор, – сказал Антон. – Через час все будет в порядке. – Он отстранил Саула. – Только вы сядьте, пожалуйста.
Саул откинулся в кресле и злобно уставился на неподвижного «языка». Антон неторопливо расстегнул мешок, вытащил банку с коллоидом и густо залил рану. Оранжевое желе сразу стало розовым, подернулось розовыми стрелочками – как пенка на молоке. Вот кровь, подумал Антон. Здоровенный парень Димка! Он посмотрел на лицо Вадима. Оно было немного бледнее обычного, но такое же спокойное и умиротворенное, как всегда, когда он спал. И дышал он, как всегда, носом – глубоко, бесшумно и просторно. Антон положил пальцы по сторонам раны и закрыл глаза.
Простейшие приемы психохирургии входили в подготовку звездолетчика. Практически каждый пилот умел вскрыть и срастить живую ткань, используя психодинамический резонанс. Это требовало большого напряжения и сосредоточенности. В стационарных условиях применялись нейрогенераторы, а в поле приходилось делать это по-знахарски, и каждый раз Антон жалел знахарей.
Словно сквозь сон, Антон слышал, как позади тяжело вздыхает и ворочается Саул и бормочет, всхлипывая, пленник. От пленника в кабине стоял неприятный кислый дух.
28 
