очень нудно 
60 
— У тебя образование-то есть?
— Восемь классов мое образование и армия. Мало? А что, у этого больше было, когда он в «Алексер» пришел? — Липатов покосился на мертвого управляющего. — Жена заставила в институт поступить, на заочное. За деньги сейчас любой диплом можно купить. Я тоже могу образованным прикинуться, если нужда будет. У шофера академия еще больше, чем у иных директоров. Думаешь, я глухой? Мало ли о чем они в машине говорят? А я — всего лишь спина, шестерка. Но уши у меня есть. Я много чего знаю.
— Надоело шоферить?
— Так… Дорогу я люблю. Едешь себе, мысли всякие приятные. Телочку красивую, опять же, можно подсадить, червончик срубить, ежели связываться охота, а можно и за удовольствие. У меня карманы пустые никогда не бывают. А телки дуры, и народ дурной: смотрит на мою крутую тачку, и думает, что едет богатый дядька, крутой. На тачке же не написано, что не моя, — усмехнулся Липатов.
— Чего ж ты вздумал проблемы себе наживать? В менеджеры решил податься… Только, что слово красивое.
— Так одно дело, когда девушке говоришь — я шофер, а другое, когда — менеджер. Сейчас бабам образованных подавай. Что ж, ему можно, а мне нельзя? — Липатов многозначительно кивнул туда, где лежало тело управляющего.
— Он, наверное, рад был бы сейчас хоть баранку пожизненно крутить, — вздохнул Алексей. — Живому-то лучше. Молния, она, знаешь, куда любит бить? В самое большое дерево. Подумай, Андрюха, прежде чем к вершинам стремиться. А то так можно плохо кончить… И что ж ты все о девушках, да о девушках. Как же Валерия Семеновна? Ты сегодня, кстати, в своей комнате ночевал?
— Ха-ха, Лерка, что ли хвастанула? Ну, это дело такое… Подумаешь, Лерка!
— А она, что, в люди выбиться не хочет? Ты вот был шофер, станешь менеджер по доставке, а она была поварихой, кем теперь назовется? Для женщины хорошо бы не секретарь, а как это? Референт. Или помощник руководителя. К тебе в помощники Валерия Семеновна еще не набивалась? Или ей хватит звания «менеджер по кухне»? А что? Тоже красиво!
— Ладно, ты меня не учи. Сам-то чистенький? Как же, поверю! Все от хорошей жизни любят отговаривать, только сами-то готовы дерьмо жрать, лишь бы в люди выбиться. Знаю, наслушался!
— Значит, до сих пор ты был не человек?
— Человек, не человек… Я покурить сюда пришел. Удовольствие получить. А ты меня жизни учишь. Зря стараешься.
— Хорошее место. Покойники тебе удовольствие получать не мешают?
— А чего, он же не пахнет? И ничего теперь со мной не сделает, хоть в рожу ему плюй. А то, как же! Гонору было: Валерий Валентинович! Ишь! Я знаю: он меня уволить хотел. Я у Валерки был как бельмо на глазу: вместе на складе коробки таскали. Я его по отчеству-то и не звал. На-ка теперь, выкуси! Уволь! — и Липатов показал мертвому управляющему фигу.
Алексей с отвращением затушил окурок. Хотел вернуться отсюда домой отдохнувшим, посвежевшим. Вместо этого подцепил прежние вредные привычки. Не хватало еще войти в штопор и вновь оказаться в больнице! И шрам опять заныл. Возможно, что боль фантомная. Времени прошло много, и болеть там нечему. От страха болит. Сказали тебе, дураку: нельзя!
Его затошнило. Он поднялся и сказал Липатову:
— Пойду, пожалуй. А ты отдыхай.
Липатов настороженно посмотрел, как за Алексеем закрылась дверь. Жена сидела на кровати и ждала его. Сережка смотрел телевизор. Детей в холл сегодня не выпускали.
— Ой, Леша, что же теперь будет? — всплеснула руками Саша.
— А что будет?
— Иванов умер.
— Ну да, Иванов умер, да здравствует Иванов!
— Это как?
— Да так. Не нравится мне все это.
— Анечка Барышева заходила, пока тебя не было.
— И где она?
— Ушла.
— Должно быть, я в это время был у Серебряковой. Серега не возвращался?
— Пришел. Скоро милиция приедет. Дороги-то уже давно расчистили, не как в прошлый раз. А в главном корпусе паника. Директор сказала: «И зачем я только с вами связалась!»
— Завтра все уедут.
— Завтра?
— Ну да. Пашу хоронить. Не думаю, что кто-то захочет сюда вернуться. Ни завтра, ни когда-нибудь еще.
— А мы?
— Мы тоже уедем. Извини.
— Ничего.
— А мне дали отставку. Серебрякова не хочет, чтобы я занимался расследованием.
— Вот это правильно, — обрадовалась Александра. — Ты, Лешечка, принимаешь все близко к сердцу. Ну, случилась неприятность, так они сами разберутся. Не нервничай только. У тебя на работе проблем хватает.
60 
