очень нудно 
77 
"На кой хрен ему, выпившему, могло понадобиться посреди ночи напряжение на триста восемьдесят, зачем ему был нужен трехфазный ток?
Не работать же он собрался. Человека, который пьет на дежурстве, обычно палкой на работу не загонишь, и уж тем более, он пальцем не пошевелит по собственному почину. Так какого черта ему понадобился щиток? Такие щитки используют для мощного освещения, например, когда включают паркетно-шлифовальные машины, какое-нибудь строительное оборудование.., или киношники приедут фильм снимать… Но посреди ночи…"
Капитан милиции, составлявший протокол, скорее всего, тоже работал не первый год. Ход его мыслей шел в том же направлении, что и у Потапчука. Запись в протоколе не оставляла сомнений: надобности в подключении какого-либо оборудования у Кузьменкова этой ночью не было.
Генерал перешел к показаниям свидетельницы – дежурной по этажу. И вздрогнул. На вопрос, не заметила ли она в гостинице кого-нибудь подозрительного в тот злополучный день, дежурная назвала жильца сорок второго номера, занесенного в регистрационную книгу под именем Федора Молчанова. В многоступенчатые совпадения Федор Филиппович не верил. Мало того, что перед ним черным по белому был написан один из псевдонимов Слепого, так дежурная еще вспомнила, что этот постоялец интересовался сороковым номером, тем самым, в котором велась съемка скрытой фотокамерой. Правда, потом шло пояснение, что Молчанов покинул гостиницу предположительно за два часа до гибели электрика. По мнению следователей, это могло быть уловкой.
Прочитав далее, что, несмотря на все усилия художника-криминалиста, дежурная по этажу и администратор так и не смогли составить фоторобот Федора Молчанова, Потапчук усмехнулся:
«Да уж, если Сиверов захочет, то сумеет сделать так, что собеседник практически не будет смотреть ему в глаза. Глеб просто не дает возможности чужому взгляду задержаться на своем лице».
Как он это проделывает, Потапчук понятия не имел, но подозревал, что Сиверов владеет специальной системой жестов, когда собеседник вынужден во время разговора непрерывно следить за его руками. А может, еще какие-нибудь приемы использует агент по кличке Слепой. Однако вырисовывалась не очень приглядная картина. Глеб под именем Федора Молчанова поселился в гостинице «Заря», оплатив номер за двое суток, а затем посреди ночи внезапно уехал. После чего в каптерке находят то ли нелепо погибшего, то ли убитого электрика, который, скорее всего, каким-то образом был замешан в предшествующих событиях, когда полковника Самохвалова во время развлечения с проституткой снимали в сороковом номере «Зари».
«Да уж, час от часу не легче».
– Зайди ко мне, – нажав клавишу селектора, распорядился генерал.
И когда помощник вошел в кабинет, Потапчук попросил его сделать запросы еще по двум делам, первым попавшимся ему на глаза: об убийстве милиционера в Новосибирске и об ограблении квартиры помощника прокурора в Москве.
«Конечно же, – подумал Федор Филиппович, – этим я вряд ли сумею убедить тех, кто следит за мной, что происшествие в гостинице „Заря“ заинтересовало меня случайно. Но лучше распылить их внимание, пусть думают, что меня интересуют и Новосибирск, и московский помощник прокурора».
Вновь пробили часы.
«Через десять минут совещание», – вспомнил генерал, спрятал бумаги в сейф, сунул под мышку папку с тряпичными тесемками и, прокручивая в голове новую информацию, покинул кабинет.
Стоило заранее придумать ответ на еще не заданный вопрос. А вдруг как придется давать объяснения, почему это ни с того ни с сего он заинтересовался гостиницей «Заря», ведь всем, что связано с самоубийством полковника Самохвалова, занимается уже другой отдел.
В кабинете заместителя директора еще шли приготовления. На длинном столе помощники расставляли минералку, раскладывали дешевые ручки и блокноты на случай, если кому-нибудь придется записывать. Потапчука всегда удивляло, с каким упорством от совещания к совещанию раскладываются на столах эти блокноты, ручки и карандаши. Сколько он себя помнил, ими никто не пользовался для дела, если что и записывали, то в принесенные с собой солидные записные книжки хорошими перьевыми ручками. Но странное дело, после совещаний дешевенькие блокноты и ручки обычно исчезали со столов. Их без тени смущения уносили с собой генералы и полковники – как могли бы сделать школьники младших классов.
77 
