очень нудно 
77 
В окне тут же появились любопытные женские лица. Сотрудницы страховой компании заулыбались, начали поправлять прически. Герман первым ввалился в офис, загудел:
- Повинную голову меч не сечет! Каюсь, бабоньки, мы с Александром вчера загуляли, вы уж |его простите.
- И девочки были? - кокетливо спросила Ва-люша, поднимаясь из-за стола.
- А как же! Десятка два, не меньше!
- Ну тебя-то я знаю, а вот Александр Александрович удивил! Мы бы ради него и сами застолье организовали, разве ему нас мало? А, девочки?
Девочки заулыбались, а Завьялов смутился и покраснел. Вечно Герман впутает в историю! Теперь ведь заклюют!
- Герман Георгиевич шутит. - Он смущенно кашлянул. - Никого не было.
- Да ладно тебе скромничать, Саша! - хлопнул его по плечу Герман. - Вот, девчонки, теперь отдаю его вам. Пользуйтесь.
- Да уж нам теперь мало что достанется, -звонко рассмеялась Валюта. - Разве что ты поможешь.
- Обязательно, - подмигнул ей Герман. — Но в другой раз.
- Когда же? Мы подготовимся.
- Саша, и правда! Ведь проставиться надо! - Засмеялся Герман.
- Как закончим учебу, так и накроем поляну, - деловито сказала наставница Завьялова.
Он молча кивнул — хорошо.
- Так и решим, - постановила Валюта. - Только уж и вы приезжайте, Герман Георгиевич.
Весь день Александр сидел, как на иголках, отбиваясь от насмешек. Он не умел брать верх в шутливой перепалке, заставляя представительниц прекрасного пола мило краснеть. Сам оказался в роли мальчика для битья. На обед, естественно, не пошел. Какой уж обед, когда опоздал на три часа! Насмешки терпел до вечера. Выйдя из конторы, направился к автобусной остановке.
После того как вышел в отставку, заказал себе появляться на месте прежней службы. Сердце ныло, когда вспоминал о любимой работе. Тяжело было, но зато занимался настоящим, мужским делом. Тянул на себе много, привык себя уважать. И коллеги его уважали, хотя и не любили. А теперь что? Страховой агент, бабский коллектив! Узнают - засмеют! Как всякий застенчивый человек, насмешек он боялся и даже от безобидных шуток терялся.
Но теперь выбора не было. Знал: начальник отдела ГУВД по борьбе с особо тяжкими преступлениями засиживается допоздна. В семье нелада, поэтому домой не спешит. Всегда у него есть в заначке бутылка водки, и, прежде чем отправиться на очередной скандал с распоясавшейся бабой, мужик, которого ценит и уважает вся городская милиция, подбадривает себя солидной порцией спиртного. Иначе тоска. Терпению майора можно только удивляться, но и так тоже бывает. На работе орел, а дома воробей. Но жена-то орлица!
К бывшему начальнику его пропустили беспрекословно. Знакомый парень с автоматом на шее, дежуривший на входе, участливо спросил:
- Ну как оно? На гражданке-то?
- Потихоньку, - уклончиво ответил Завьялов. - Мне к Борисовичу.
- Проходите.
Александр постучался в дверь, напряженно прислушался. Толкнул - заперта. Через минуту на пороге появился его бывший начальник. Лицо у него было помятое, глаза красные. Судя по запаху, успел уже принять. Но норму свою майор знал, домой шел твердо, спину держал прямо. И с порога грозно рычал:
- Цыц, Марьяна! Я пришел!
Так рассказывали соседи. Что бывало потом, за дверью, оставалось только догадываться. Но в мусоре, который майорша выносила по утрам, частенько попадались осколки посуды.
- Завьялов, ты? - хрипло выдохнул майор вместе с парами спиртного. - Ну проходи. - И посторонился.
Все было, как прежде: обстановка в кабинете начальника, традиционное приветствие. Будто и не уходил.
- Ну что, капитан Завьялов, выпить хочешь? - подмигнул майор и полез за бутылкой, которую при стуке в дверь предусмотрительно убрал в шкаф.
- Мне нельзя.
- Мне тоже. Не рекомендуется. Что у врачей, что у баб - одна песня. А мы ее - мимо ушей. Но не хочешь, как хочешь, настаивать не буду.. А мне надо-
Выпив, сказал:
- Все. Норма. Ну, давай о деле. Не просто так ты ко мне пришел.
Александр знал, майор взяток не берет. Есть у него дача, небольшой домик с участком в десять соток, есть машина, старенькие «Жигули» пятой модели, есть теща в деревне, оттуда и молоко бидонами, и сало шматками. В жизни майора все прозрачно, работает он не за страх, а за совесть. Горанина недолюбливает, но помалкивает. Одно дело не брать взяток, другое - связываться с городской мафией. У майора три дочери, крохотная внучка. И Марьяна.
77 
