очень нудно 
70 
Но тут в ложу кто-то вошел, и я притихла, чтобы меня не застукали. Почему-то мне показалось чрезвычайно глупым вот так попасться: за не совсем легальным фуршетом. Мужчина бесшумно прошел и сел на ряд впереди меня так, чтобы видеть сцену, но чтобы его не было видно из зала. Я его узнала – тот самый спутник модельки с капризным лицом, бывший Аленкин Петька. Кажется, он меня не заметил и думает, что он тут один. Надо как-то подать ему сигнал, что я тоже здесь, а то неудобно получается.
Подать сигнал не успела. Мужчина снял пиджак, повесил его на спинку стула и вдруг растянулся на стульях, закинув руки за голову. Господи, и что мне теперь делать? Как к выходу пробираться? Поставлю человека в неловкое положение. Устал, наверное, решил расслабиться. Я случайно оперлась на стул и сбила с него бокал из-под салата. Тот упал с глухим звуком на устилавший ложу ковер, а я замерла. Может, не услышит? Музыка вон как гремит! Но тут музыка затихла и зал грянул овацией.
– Кто здесь? – лениво спросил мужчина.
Он ничуть не испугался и даже не переменил позы.
– Уже никого. Извините, что я вам помешала, сейчас уйду.
Я встала, подняла бокал и, пробравшись позади стульев, на которых он лежал, проскользнула к выходу. Вышла, поставила бокал на столик с закусками – официант поспешил убрать безобразие – и отошла к окну. За окном в темноте догорали факелы, бросая мерцающие пятна света на красную ковровую дорожку. Мне почему-то стало грустно. Я вдруг почувствовала, что очень устала. И хочу домой. Надо предупредить Аленку, что уезжаю. А пакеты с барахлом я у нее потом заберу.
– Простите, я, кажется, вел себя по-свински. – За спиной стоял Петр.
– Нет, ничего страшного. Я понимаю, вы устали. Да и сама мечтаю прилечь. Что-то сегодняшний день меня совершенно вымотал.
– И меня. А я вас узнал, вы сюда пришли с Аленой. Меня Петром зовут.
– Лариса. – Я протянула ему руку.
Зря я это сделала. Господи, зачем?
– Ла-ри-са.
Он покатал мое имя, словно камешек во рту. Потом слегка пожал мне пальцы, и от тепла его руки меня словно током ударило. Однако!
– Рад знакомству. Хотите чего-нибудь выпить, Лариса?
– Я хочу чего-нибудь съесть, а официанты от стола отгоняют.
– Отгоняют? Почему?
– Боятся, что остальным не достанется, – улыбнулась я.
– Подождите, только не уходите.
Петр исчез и через несколько минут появился с тарелками, полными закусок.
– Вот, – сказал он, ставя все на подоконник, – налетайте.
Я выбрала рулетик из ветчины, начиненный сыром и увенчанный черной маслинкой. Все это великолепие держалось на шпажке, пронзавшей конструкцию.
– Вы уговорили официантов?
– Я их обездвижил. Вам сок принести? Или вина?
– Лучше сок, апельсиновый.
Он кивнул и исчез, а я стянула со шпажки другую закуску, что-то из белого пресного сыра и крошечного помидора. Как же приятно, когда за тобой мужчина ухаживает! Интересно, а куда он дел свою спутницу?
– Прошу! – Мой новый знакомый вернулся с двумя бокалами сока.
– Петр, а где ваша спутница? Высокая красивая девушка, которой вы помогали раздеваться?
– Нэлли? А, она в полном порядке, концерт смотрит. – Он взглянул на часы. – Я совсем забыл, через пятнадцать минут концерт закончится, здесь станет тесно и шумно. Будут ходить всякие нетрезвые личности, шуметь, греметь, приставать к хорошеньким женщинам. Вы остаетесь?
– Нет! Я очень устала и еду домой!
– А где у вас дом?
– На Рублевском шоссе.
– Соседи, значит. Вы на машине?
– Нет, меня Алена привезла.
– Алена... Знаете, вы не похожи на девушек, с которыми дружит Алена.
– А на кого я похожа?
– Если честно, на мою маму.
– Вот спасибо! Я такая пожилая?
– Да я не в том смысле! Вы похожи на мою маму, какой она была в молодости, правда. Слушайте, насколько я знаю Алену, она будет тусоваться до последнего. Хотите, я вас подвезу?
– Хочу, – честно ответила я.
– Тогда пойдемте.
Петр перехватил у гардеробщицы плащ и подал мне, помогая одеться. Мы прошли немного пешком, огибая ограду, к ряду припаркованных под фонарями машин. Интересно, какая из них его? Я почти ничего не понимала в марках и загадала на внешний вид. Если вон та, черная, зверского вида, то этот Петя – нехороший человек. А если вон та, серебристая, то он...
– Лариса, нам сюда.
70 
