очень нудно 
31 
Он медленно двинулся по тротуару в сторону Воздвиженки, безотчетно стараясь держаться в самой гуще толпы и понимая, что это вряд ли поможет ему, если за него возьмутся всерьез.
Шагая в плотном потоке спин и затылков, он думал о том, что, возможно, напрасно драматизирует ситуацию.
Работа журналиста — настоящего журналиста в понимании Андрея Кареева во все времена заключалась в том, чтобы пощипывать сильных мира сего за пятки, не давая им расслабляться и утрачивать бдительность.
Вполне естественно, что тот, кого хватают за пятки, отбрыкивается это происходит на чисто физиологическом уровне. Сознание в этом процессе никакого участия не принимает, так что и обижаться, по сути дела, не на кого. Если пытаешься укусить за ногу, к примеру, коня, будь готов схлопотать копытом между глаз — таков закон джунглей. А уж если не успел увернуться, и тебе засветили в лоб, будь добр не скулить и не рассчитывай на милосердие — это, опять же, закон джунглей.
Кареев с растущим удивлением начал понимать, что был совершенно не готов к такому повороту событий, Умом понимая, что ходит по краю и в любой момент может соскользнуть во тьму, он все-таки привык рассчитывать на то, что принято называть поддержкой коллектива — в самом широком смысле слова, разумеется. Где-то поблизости всегда были коллеги, ворчливый шеф, умница Татьяна, многотысячная армия читателей, в конце концов. Но он даже не предполагал, что в один прекрасный день его как овцу отделят от общего стада и потащат на убой, а стадо спокойно пойдет дальше. Оставшись в одиночестве он растерялся и не знал, куда податься и с чего начать. Материала у него накопилось на три статьи, но теперь ему негде их опубликовать.
Строго говоря, он с самого начала понимал, что опубликовать что бы то ни было из раскопанных сведений ему вряд ли удастся. Жадный до денег главврач одной из московских клиник, которого они так крепко «приложили» вместе с Татьяной Тарасовой, оказался не сам по себе — у него обнаружились покровители. Разумеется, именно этого и следовало ожидать. Но, докопавшись до имен этих покровителей и кое-что сопоставив, Кареев схватился за голову, ощутив настоятельную необходимость проверить, на месте ли она до сих пор. В свете раздобытых им сведений увольнение с работы было наименьшим из того, что можно было ожидать. Это было предупреждение, первый слабенький звоночек, но, как оказалось, и его хватило, чтобы сбить журналиста Кареева с ног.
Он свернул на Никитский бульвар и устроился на скамейке, закуривая новую сигарету и с некоторым усилием заставляя себя сидеть спокойно. Если люди, которым он наступил на мозоль, отдадут «горячий» приказ, он все равно ничего не сделает, так к чему беспокоиться и выставлять себя на посмешище, шарахаясь от каждой тени на виду у всей Москвы?
«Сволочи, — подумал он, наблюдая за тем, как дерутся в траве не поделившие чего-то воробьи. — До чего довели, мерзавцы. Или это я сам себя довел? У страха, как известно, глаза велики. Может быть, стоит довести дело до конца? Ох, свернут они мне башку… Но сначала я их заставлю за мной побегать. Москва большая — поди, поймай.»
— Вы позволите? — послышалось у него над ухом.
Андрей слегка вздрогнул и быстро поднял глаза. Рядом с его скамейкой стоял щеголевато одетый мужчина лет сорока, напоминавший российского бизнесмена из рекламного ролика — строгий деловой костюм, белоснежная рубашка, неброский, но очень дорогой галстук, сверкающие туфли, ни капли лишнего жира, голливудская улыбка, благородная седина на висках и, конечно же, плоский кейс из натуральной кожи. Выражение лица было самым доброжелательным, но холодные светло-серые глаза смотрели колюче, без улыбки.
— Простите? — переспросил Андрей.
— Я спросил, не будете ли вы против, если я присяду? — с немного вычурной вежливостью повторил незнакомец. — Люблю, знаете ли, подышать воздухом в обеденный перерыв.
— Садитесь, пожалуйста, — ответил Андрей и даже слегка подвинулся, хотя места на скамейке было вполне достаточно. Вежливость этого лощеного джентльмена просто-таки требовала ответной предупредительности.
— Благодарю вас, — с прежней подчеркнутой вежливостью сказал незнакомец, присаживаясь и аккуратно ставя кейс по правую руку от себя.
Андрей с вежливым безразличием отвернулся в сторону, не зная, как себя вести, и менее всего желая навязывать незнакомцу свою компанию. При всей своей доброжелательности этот человек здорово напоминал манекен сбежавший из витрины дорогого бутика, и Карееву вдруг пришло в голову, что так, наверное, мог бы выглядеть агент спецслужб, играющий роль бизнесмена. Что навело его на такую мысль, Андрей не знал, но ему упорно казалось, что незнакомец переигрывает.
31 
