19 
— А где ж твоя дражайшая? — спросил Сергей, окинув взглядом окружающих.
— Где-то здесь, — сказал Злобин, пытаясь отыскать глазами свою жену, затем, вперив взор в проходящую мимо мулатку и забыв на миг, кого искал, многозначительно присвистнул, — глянь-ка какая!
— Да, ничего, — согласился с товарищем Никитин, — здесь вообще есть, на ком успокоиться.
— Слушай, я вчера такую биксу видел, думал, с копыт слечу от затрещины, — шепотом, как будто их могли подслушать, доверчиво поведал новоиспеченный бизнесмен, — жена, оказывается, строго следит за моей нравственностью.
Сергей тихо рассмеялся.
— Эх, надо будет сюда без довеска приехать, — вздохнул озадаченный супруг. Затем, встрепенувшись, вполголоса предупредил:
— Тихо, моя идет.
К ним приближалась невысокого роста белокурая девушка лет двадцати пяти. Ровный загар выгодно оттенял ее длинные, вьющиеся волосы, мягко ниспадающие на плечи. Четкий овал лица, пухлые губы, широко раскрытые голубые глаза в сочетании со стройными ногами и высокой грудью давали все основания назвать ее красавицей.
— Познакомьтесь, это мой давний приятель и сосед по шконке Сергей Никитин, или просто Писарь, — указал Злодей на товарища и, повернувшись к жене, добавил:
— А это Светлана, моих очей очарованье…
— Твоя унылая пора, — мягким грудным голосом закончила за мужа фразу его дражайшая половина.
* * *
Олег с женой пригласили Сергея на, вечер в небольшой греческий ресторанчик, где хозяин-повар готовил изысканное мясное блюдо, которое принесло его заведению заслуженную славу и сделало его своего рода достопримечательностью курорта.
Около семи часов вечера, когда дневная жара слегка спала, Сергей вошел под своды зала ресторанчика, отделанного под средневековую таверну.
Он не сразу нашел среди посетителей неожиданно подвернувшихся москвичей, пристроившихся за угловым столиком в полумраке свечей. И немудрено — на Светлане было длинное вечернее платье, плотно облегавшее ее ладную фигуру. Волосы были уложены в причудливую прическу, а лицо преобразила искусно нанесенная косметика. Олег же облачился в строгий, хотя и легкий, светлый костюм.
Поборов совершенно понятное смущение перед дамой за свои потертые джинсы и тенниску, Сергей подсел к их столику.
— Ну что, приступим, — сразу же взял инициативу в свои руки Олег.
Они с наслаждением предавались чревоугодию, сдабривая жирную пищу старинным вином, не забывая каждый раз произносить какой-нибудь тост.
Старый грек сегодня был в ударе. Он старался угодить русским гостям от всей души. Это объяснялось не только богатыми чаевыми, но и каким-то магическим весельем и жизнерадостностью, которые отличали русских от других посетителей.
Незаметно время перевалило за полночь.
Порядком набравшийся Злобин, исчерпав весь запас острот и красноречия, норовил пуститься в пляс и требовал от хозяина заведения балалаечников. Старый грек, конечно же, догадался, чего от него хотят, и, поставив кассету с записью греческой музыки, принялся выплясывать сиртаки, увлекая за собой Олега.
Сергей со Светланой, вдоволь нахохотавшись, усадили-таки пьяного Олега за стол. Тот немедленно потребовал вернуть ему его лучшего друга Андраполиса, как, уверял он, звали толстого грека.
Еще минут через двадцать потомок древней Эллады лез к Злобину обниматься, повторяя по-русски только что заученные слова:
— Друг, Олиг, мир, Москва, Горбачев, перестройка, выпьем…
На что вконец окосевший «Олиг» отвечал, старательно произнося слова, окончания которых иногда сглатывались:
— Анд-э-рррюша, да мы с тобо… знае… как загуди-и-им, когда ты ко мне пррриеде…
— Ладно уж, загудел уже, — Светлана встала, собираясь уходить, пойдем, гуделка. Завтра посмотрю, как ты у меня загудишь.
…В гостиницу они вернулись уже под утро. Более стойкий грек и Сергей несли в стельку пьяного Злодея, который в перерывах между напевами мелодии греческого танца неустанно повторял:
— Смотри, как гуляют новые русские, и запоминай, внукам будешь рассказывать.
Светлана, шедшая сзади, глаза опустила вниз, боясь встретиться взглядом с гостиничным персоналом, и тихо приговаривала:
— Я тебе завтра покажу, как гуляют новые русские, мать твою…
* * *
Утром Никитин постучал в номер приятеля. Ему открыла Светлана. Извинившись за ранний визит, он спросил:
19 
