очень нудно 
42 
— Не знаю, что все это значит, но про Мирзу и его бригаду впервые слышу от тебя.
— А может, Доктору позвонить, пусть наведет справки? — предложил Сергей, — Одна голова хорошо, а два сапога — пара, согласился Николай.
* * *
С трудом избавившись от прибегших к шантажу родственников, Мирзоев вызвал Тахира для очень важного разговора.
— Знаешь что, — задумчиво сказал Самид, поигрывая огромным золотым перстнем, от которого по комнате бегали солнечные зайчики, — помнишь, мы с тобой говорили о том, как хорошо быть вором в законе…
Тахир недоумевающе посмотрел на патрона.
— И что? Тебе ведь кто-то из наших бакинских потом объяснил, что эти… М-м-м-м… — Тахир наморщил лоб, — ну, «грейпфруты» или «лимоны»…
Воры-скороспелки.
— «Апельсины», — подсказал Самид. — Но я не об этом. Можно и самому стать вором в законе, и никому платить не надо.
— А как это?
— Очень просто. У каждого человека есть своя визитная карточка. Ну, я имею в виду уважаемого человека, — тут же поправился он. — Так вот, у вора визитная карточка — татуировка…
— И что? — кажется, Тахир начинал понимать, куда клонит его патрон.
— А то, — продолжал Самид с улыбкой превосходства, — что если бы татуировка была бы и у меня… Я тоже был бы вором. Понимаешь?
Его дальнейшие распоряжения были просты и незамысловаты.
Ему, Мирзоеву, позарез надо нанести несколько татуировок — а для этого нужно тут, в Берлине, найти человека, который не только бы разбирался в подобных вещах, но и умел бы это делать.
С одной стороны профессионального кольщика можно было бы найти запросто — в Германии татуировались и скины, и наци, и футбольные фаны, и прочие представители молодежной субкультуры.
Красиво татуировали — в цвете, едва ли не в объеме.
Однако вряд ли кто-нибудь из немецких мастеров татуировки разбирался в тонкостях предмета — надо было найти непременно русского и непременно отмотавшего срок в лагерях.
А потому Тахир, отставив другие дела, бросился выполнять поручение патрона…
— Ищи, пока не найдешь, — напутствовал его Самид, — только без кольщика не появляйся!
* * *
Василий Григорьевич Корин, сидя на кухне, с аппетитом ел горячий суп, приготовленный женой.
Трапезу прервал междугородний телефонный звонок.
— Здорово, Писарь, — Доктор сразу же узнал голос Никитина.
— Извини, что отрываю, но есть разговор, — сказал Сергей, — я сейчас в Киеве, у Коли Крытого, тут такой «рамс», — под этим словом в криминальном мире обычно понимают непонятную ситуацию, — короче говоря, нужен твой совет.
— Чем могу — помогу, — отозвался Доктор.
— Ты не мог бы через кавказских воров навести справки о неком Мирзе?
— Он кто? — поинтересовался Корин.
— Говорят, что вор…
Доктор наморщил лоб.
— Что-то не припоминаю такого… Может, он из скороспелых?
— Может быть, и «апельсин», — согласился Сергей.
— А что, серьезные проблемы? — продолжал задавать вопросы Доктор.
— Пока не знаю, но могут быть, — сказал Никитин, — похоже, люди Мирзы, устраивают охоту на серьезных киевских коммерсантов. Если интересуешься подробностями, то найди через Злодея Вику Луценко, она тебе все расскажет, а я не хочу об этом говорить по телефону.
— Маруха твоя? — понимающе хмыкнул Корин — Это моя будущая жена, коротко сказал Сергей, представляя, как от удивления у Доктора вытянулось лицо.
— Ну ты. Писарь, даешь, — только и смог сказать Доктор, — старика хоть пригласишь на свадьбу?
— Без базара, Григорьич, — ответил Сергей. — Отвечаю…
Крытый, сидя напротив Сергея, внимательно слушал весь телефонный разговор. Когда Никитин закончил, он осторожно поинтересовался:
— Так ты что, собираешься жениться на дочери этого негодяя? — под «негодяем» он, естественно, подразумевал директора фирмы «Рента».
— Так вышло, — не вдаваясь в подробности, ответил Сергей.
— Ладно, замяли, — извинился Крытый, а затем спросил:
— Что сказал Вася?
— Обещал узнать. Подождем до завтра.
* * *
Утром следующего дня, когда Сергей уже успел позавтракать, состоялись два телефонных разговора. Первой позвонила Виктория.
Услышав голос Сергея, она защебетала:
— Здравствуй, милый, соскучилась по тебе безумно! Когда ты приедешь? У нас все здорово. Мне очень нравится твоя квартира. А ты один в ней живешь? спросила она.
42 
