очень нудно 
77 
— Деньги есть. Скажи сколько.
— Смотря что нужно. Телохранителем я никогда не работал и не собираюсь. Тем более на восьмерых разом.
— Нужно разобраться с теми, кого пришлют тебе на смену.
— Следом пришлют новых.
— Ты в себе сомневаешься?
— Сомневаюсь в ваших возможностях тратить большие бабки. Прежняя независимость обернется вам такой суммой, что вы все равно от нее откажетесь.
— Назови расценку.
— От пятидесяти до ста штук зеленых за голову. Конкретно уточню по факту.
— Елки зеленые, ты же не больших начальников будешь валить.
— Таких же киллеров, как я. Сколько бы ты заплатил за мой труп? Да все сто пятьдесят! — подытожил Слепой.
— Давай еще раз уточним, что ты нам можешь гарантировать, — подал голос молчаливый Козырь.
— Только не вашу безопасность, — повторил Глеб. — Гости оттуда проживут здесь недолго, максимум пару суток. Но если кто сам подвернется им под руку, пеняйте на себя.
— Не слишком щедрые обещания.
— Зато реальные. Я извещаю всех об их прибытии. Вы на день-другой зарываетесь в песок, а я за это время решаю вопрос. В следующий раз тем же макаром.
— Хорошо. Мы сейчас обсудим твои предложения и дадим ответ.
— Я вам ничего не предлагаю. Я ставлю свои условия. Это еще не все. Прямо сейчас с носа по пятнадцать штук отступных за свою собственную шкуру. Если кто ценит себя дороже — ради бога, спорить не буду.
Все восемь хозяев Крыма обалдели от такой наглости. Человек сидит под дулами заряженных стволов и требует от них отступных. Любому из восьмерых достаточно только глазом моргнуть, и пули разнесут череп этому самоуверенному типу.
Но по всем законам бытия ему уже полагалось валяться в дохлом виде на освещенной фонарями улице Качи. Хотя бы один из троих «спецназовцев» обязан был замочить его в упор из короткоствольного автомата. А на нем ни царапинки. И наглость его не похожа на наглость самоуверенных козлов, у которых нет за душой ничего другого.
— И последнее. Я обязательно должен знать прямо сейчас, от кого вы получили новость о моем приезде. Скорей всего, я оставлю этого человека в живых — он только последнее звено в утечке. Меня интересует первое звено, я должен выяснить, кто меня подставил.
***
В первом часу ночи Сиверова повезли обратно в Севастополь в сопровождении других людей. По соседству на заднем сиденье ехал хорошо знакомый товарищ. Когда «восьмерка» большинством голосов решила принять предложение наемного убийцы, Картавому не осталось ничего другого, как признаться человеку в черном — новость в свое время распространилась через него. Ему, Картавому, принес весточку субъект, вполне заслуживающий доверия. Григорий Евсеич — управляющий лучшим в городе казино сослался на одного из московских коллег, выходца из Крыма.
Теперь они вместе направлялись к Григорию Евсеичу, поинтересоваться деталями. Сиверов еще при отъезде предупредил — если управляющий казино в ближайший час свалится в лестничный пролет или попадет в автокатастрофу, никакого соглашения не будет.
Только один человек решил морально поддержать Картавого в зале убогого клуба с бархатным занавесом. Козырь не стал умалчивать о своем вкладе. Да, он подтвердил «неприятное известие», именно после этого оно было воспринято остальными всерьез. Друг из Питера тогда специально позвонил ему, чтобы предостеречь: готовьтесь, по ваши души едет «ангел смерти» из Москвы. Тот слышал краем уха пьяный шепот на свадьбе дочери одного из питерских «крестных отцов».
Козырь не поленился в присутствии Сиверова перезвонить другу в северную столицу. Тот посетовал, что прилично поддал на свадьбе, даже не обратил внимания, кто кому выболтал секрет…
В казино Глеба с Картавым впустили через служебный вход. Через стенку послышался какой-то скандал. Кто-то злобно ругался, не получая словесного отпора. Вряд ли сотрудники казино безропотно терпели крик и шум в зале. Скорее всего дефицит слов восполнялся действиями: недовольного игрока «провожали на выход».
Картавого без вопросов пропустили в кабинет. Здесь тоже стоял крик: мятый человечек с редкими всклокоченными волосами визгливо орал на молодого крупье в смокинге и галстуке-«бабочке». Выглядел человечек так, будто две ночи спал на вокзале.
«Слишком много истерик для солидного заведения», — подумал Сиверов, переступив через порог.
— А теперь пошел на место! — театрально-грозным жестом простер руку управляющий. — В следующий раз вылетишь отсюда как пробка.
77 
