Глава 32

Виктор Калюжный возвращался из редакции не в лучшем настроении. Опять мизерный тираж в пять тысяч, снова художник намалевал черт знает что вместо обложки, но главное — его, Виктора, новую вещь завернули совершенно однозначно. Что там говорил редактор? Мол, кот-попаданец — это оригинально, да и написано-то очень неплохо. Но! Сами подумайте, что нам делать с вещью объемом в шесть авторских листов? Для межавторского сборника она явно велика, да и нет у нас его в ближайших планах. А для авторского, даже если вы напишите и еще что-нибудь не хуже, ваше имя, вы уж извините, пока не подходит. Не берут сейчас сборников от малоизвестных авторов! И вообще их берут не очень, даже у Чесноченко последний завис в опте. Так что увеличивайте объем этой вещицы листов как минимум до двенадцати, а лучше сразу до четырнадцати, тогда ее спокойно можно будет печатать. Если удержите качество текста на таком же уровне, то тиражом, пожалуй, тысяч семь. И с авторскими в десять процентов. Но без аванса — кризис, сами понимаете.

Тут Виктора отвлекло близкое взрыкивание сирены. Собственно, она и раньше периодически завывала, причем не как у «скорой», а нагло и по-хамски, что однозначно говорило — едет немалая шишка, но теперь вой раздался совсем рядом. Протолкались, значит, еще чуть вперед… Уроды.

Второй ряд, где стоял Калюжный, не двигался уже около пяти минут, а вот только что встал третий. В четвертом же происходило какое-то шевеление, но оно кончилось тем, что кортеж из двух милицейских машин, минивэна с охраной и собственно мерса с шишкой, продвинувшись вперед еще метров на пятнадцать, тоже остановился, ибо дальше ехать было просто некуда. И стоял, иногда по инерции взревывая сиреной и выдавая в матюгальник идиотские в данной ситуации призывы «освободите левую полосу».

Виктор опустил стекло. Рядом, в третьем ряду, стояла девятка с двумя парнями, откуда сейчас слышался раздраженный мат.

— Они же, твари, это все и устроили! — в сердцах обратился к Виктору парень с пассажирского места. — Впереди для этих,……, зеленый коридор делали, ну и доделались до ДТП! Точно говорю, у нас в бардачке радиосканер, мы сейчас как раз их волну слушаем. С-суки!

Тем временем милицейская машина вдруг сменила пластику и вякнула:

— Скутерист, осторожней!

Виктор оглянулся. Впритык к кортежу в узкой щели между ним и третьим рядом протискивался скутер. Вот он поравнялся с минивэном, откуда донеслось раздраженное:

— Куда лезешь, тебе колесики твои мелкие пообрывать?!

Скутер проехал вперед еще метров двадцать и остановился как раз около «Нексии» Виктора. Затем его водитель обернулся, оказавшись довольно красивой девушкой, которая звонко, на всю пробку ответила:

— Это вам, козлам, давно пора все подряд пообрывать, в первую очередь яйца. Холуи хреновы! Мы-то с подругой едем и никому не мешаем, а вы что тут устроили?

Действительно, в соседнем междурядье образовался еще один скутер. За рулем тоже была девушка, но, кажется, не такая красивая, как ораторша. Которая тем временем продолжала:

— Из-за вашего же барина, чего он рыло-то свое поганое народу не покажет, все тут и стоят! Мужики, это для них менты с перекрестка машины сгоняли, вот и загнали «Камаз» прямиком в троллейбус! Стойте теперь рядом с этой чиновной гнусью, слушайте, как она на говно исходит, что кто-то может двигаться, а ей никак. На у вас же отнятые и уворованные деньги такую жопу отрастила, что ей теперь и по пустой дороге без мигалки и трех машин с шестерками не проехать!

Виктор, сам не понимая, что с ним, смотрел не на выступающую красавицу, а на ее подругу, которая теперь оказалась прямо перед капотом его машины. Эта девушка была не в открытом шлеме, а в интеграле, правда с поднятым щитком, так что из ее лица можно было увидеть только верхнюю половину, но почему-то молодому человеку это не мешало. Он достал было мобильник и только собрался сделать фото, как скутеристка повернулась к нему и погрозила пальцем.

— Не надо, — произнесла она чуть хрипловатым, но все равно показавшимся Виктору чрезвычайно мелодичным голосом. А какие у нее глаза!

Тем временем в минивэне охраны старший выговаривал водителю:

— Вот ведь черт, и кто тебя только за язык тянул! Это же совершенно явная провокация, девка толпу подогревает, причем довольно умело. На видеокамеру-то она попала?

— Только со спины, когда проезжала. А сейчас она, когда в нашу сторону поворачивается, всегда руку вытягивает, вроде как в жесте, а на самом деле закрывает лицо от камеры.

  112