очень нудно 
84 
Теперь вашим делом займется кто-то другой… если это дело существует в действительности, а не является плодом вашего воображения.
— Что вы несете, майор, — раздраженно проворчал Кондратов. — Какое там, к дьяволу, воображение? Зачем, по-вашему, мне нужно разыгрывать из себя идиота?
— Для придания себе дополнительного авторитета, например, — сказал Чиж. — Вы ведь не стали посвящать средства массовой информации в подробности своих взаимоотношений с Хромым, не так ли? Газеты криком кричат о том, что на вас охотятся противники реформ и, в частности, организованная преступность, которой вы крепко наступили на хвост. Приемчик старый, но весьма действенный. Кое-кому даже удалось таким путем пролезть в президенты.
Впрочем, Бог вам судья. Сожалею, что ничем не смог вам помочь. Не смог и, увы, уже не смогу…
— Странно, — сказал Кондратов. — Мне казалось, что мы достигли определенного соглашения… Вы ведете себя некорректно, майор. Боюсь, что при таких условиях я не смогу выполнить свою часть договора.
— Это вы про центр Маршака, что ли? — спросил Чиж. — Да аллах с ним, с этим вашим центром. Как-нибудь перебьюсь.
— Насколько я помню, речь шла не только о лечении, — напомнил Кондратов.
— Ага, — сказал Чиж. — Так… Пряник вы у меня уже отобрали, теперь самое время доставать кнут. Вы имеете в виду Сапсана и его… э… сувенир? Это довольно неприятно, но не так уж и страшно, если разобраться. И потом, теперь я при всем своем желании ничего не смогу для вас сделать. Просто физически не смогу. Даже если бы вы располагали неопровержимыми доказательствами, скажем, моей причастности к торговле наркотиками или печатанию фальшивых денег, я и тогда ничего не смог бы для вас сделать. Я выведен из игры, понимаете? Я в отпуске, меня просто нет… Поймите, здесь нет ничего личного, и я не хотел бы, чтобы вы подумали, будто мне что-то от вас нужно… будто я набиваю цену.
— Это все пустые слова, дорогой мой Николай Гаврилович, — неожиданно спокойно сказал Кондратов. — Истина же заключается в том, что вы обманули мое доверие. Я вас уничтожу, майор Чиж. Я ударю со всех сторон, и ударю так, что от вас только брызги полетят. То, о чем говорил с вами Сапсан… то есть Валера… так вот, покажется вам детским лепетом. Через неделю вы станете безработным, через две — бомжем, а через месяц вас упекут пожизненно.
— А вы не боитесь, что наша беседа записывается? — так же спокойно поинтересовался Чиж. — Вы уверены, что вас слышу только я? Вот я, например, в этом не уверен. Откуда мне знать, какими методами пользуется наш отдел кадров, чтобы удостовериться в благонадежности офицеров? Так что вы все-таки поаккуратнее, Владимир Кириллович. И потом, вот это как раз и есть пустые слова: уничтожу, растопчу, посажу… Мало того что вряд ли у вас хватит влияния на то, чтобы привести в исполнение свои необдуманные угрозы. У вас запросто может не хватить времени! Поверьте, я не злорадствую, но поймите же, в конце концов: я от-стра-нен! И потом, что я могу — один, без спецназа, без опергрупп, без техники, даже без оружия? Наймите себе ребят из какого-нибудь частного агентства, и вперед! В конце концов, из меня бодигард, как из бутылки молоток. Мне сегодня какие-то ребята в сквере все ребра пересчитали…
Кондрашов вдруг весело хмыкнул, как будто до этого они не орали друг на друга, а мило беседовали.
— Я в курсе, — сказал он, — мне уже доложили… И кой черт, скажите мне на милость, дернул вас лезть в эту драку? Вас ведь, кажется, не трогали!
— Однако, — сказал Чиж. — Я и не подозревал, что вы меня пасете. Доверяй, но проверяй, а? А насчет драки… Ну не знаю. Рефлекс, наверное, сработал.
— Вот видите, — сказал Кондрашов. — А вы говорите — не бодигард… Рефлексы у вас как у хорошей овчарки. Это комплимент, если вы не поняли. А что касается доверия, так ведь его заслужить надо. Пока что поводов доверять вам у меня маловато.
— Да я и не особенно нуждаюсь в вашем доверии, — сообщил ему Чиж.
— Вот что, Николай Гаврилович, — вздохнув, сказал Кондрашов. — Давайте сделаем вид, что вы только что сняли трубку, и начнем сначала.
— С самого начала? — ужаснулся Чиж. — Опять?
— Уф-ф-ф! — выдохнул Кондрашов. — Ну, полно вам. Я погорячился, вы тоже вели себя не лучшим образом… На самом деле я вам доверяю, потому и обратился не к кому-то, а именно к вам. Я ведь позвонил вовсе не для того, чтобы затеять с вами свару.
84 
