очень нудно 
29 
А какие такие? Он с удивлением обнаруживает, что стоит у видавшей виды иномарки, которая заглохла аккурат посреди проезжей части. Из-под капота валит дым, и все проезжающие поливают его отборным матом, потому что он создает проблему на дороге, и без того забитой машинами. Летом. В жару. В пятницу. Да за одно это надо убивать!
Кое-как, упираясь, словно конь в борозде, он катит свою подбитую ласточку к обочине. Дальше что? Нужна помощь. Какой-нибудь транспорт, а лучше телепортация. Он пытается звонить Женьке, но абонент недоступен.
– Попробуйте позвонить позднее…
– Я попробую убить тебя, подлый обманщик!
Но разве джинны не бессмертны? Есть ли оружие, способное их уничтожить? И как ни крути, Женька ему еще нужен. Надо заставить Орлова продать все до нитки. Приказать ему, пока еще на это есть право. Он с остервенением давит на кнопки мобильного телефона. Бесполезно.
И тут ему в голову приходит мысль: Алина! Она должна знать, где сейчас находится Женька и чем он занят! Орлов никогда не посмеет проигнорировать ее звонок! И Алекс принимается вызванивать Алину.
– Абонент временно недоступен…
– Черт! Черт!
Надо что-то делать. Как-то выпутываться. Надо их найти. Он поднимает руку, пытаясь поймать машину.
Через какое-то время рядом притормаживает грузовик. В салоне пахнет бензином, водитель, усатый мужик лет пятидесяти, похожий на его отца, смотрит на него с сочувствием:
– Что, закипел?
– Жара.
– Жара, – соглашается водитель грузовика.
– До какого-нибудь метро. – «Батя», хочется добавить ему. Сходство просто поразительное!
– Да, в этом городе лучше ездить на метро. И чего в ней хорошего, в Москве? То ли дело у нас, в деревне…
– Сегодня пятница. Все на дачи едут, – Алекс пытается оправдаться за любимый город.
– А по мне что пятница, что суббота.
Точно: батя! Тот любит поворчать по поводу московских пробок и вспоминать, как родился и вырос в деревне. Ему становится спокойно. Батя не подведет.
Они мучительно долго едут по Кольцу. Александр смотрит в зеркало заднего вида и вдруг замечает в нем улыбающееся Женькино лицо. Через какое-то время они встают в мертвую пробку. Похоже, на Кольцевой случилась крупная авария.
– Ах ты гад! – ругается он. В салоне гремит музыка и по-прежнему пахнет бензином. Дизельный мотор грузовика захлебывается, не набирая положенных оборотов.
– Шел бы ты пешком, парень, – вздыхает усатый водитель.
Туманов спрыгивает на землю и хлопает дверцей:
– Спасибо, батя!
– Не стоит, сынок. Прости, что не смог довезти куда надо, но я верю: ты дойдешь.
Какое-то время Алекс стоит на пыльной обочине, изнывая от жары. Мимо, словно гусеницы по листку, еле ползут машины, пытаясь добраться до веточки съезда с Кольцевой. Город стоит, а до метро топать и топать.
– Джинн! Джинн! – кричит Алекс.
В ответ молчание.
– Ах ты гад!
Он бредет по пыльной обочине, мимо машин, стоящих в мертвой пробке, ловя завистливые взгляды сидящих в них людей.
«Все не так плохо. Я-то по крайне мере иду. Не стою на месте. Я иду…»
Он и сам удивляется своей выносливости. Откуда только силы взялись? На автобусной остановке томятся люди, и он здесь не задерживается. Надо дойти до метро… До метро….
Густой запах машинного масла, он стоит, привалившись спиной к стеклянной двери с полустертой надписью: «Осторожно, двери закрываются». От него разит потом и гарью, которой он весь пропитался, не один километр топая по обочине, и люди стараются держаться от него подальше.
«Я сейчас похож на бомжа, а не на миллионера, – грустно думает он. – Хотя какой ты к черту миллионер, Туманов? Ты банкрот! Спасибо Орлову!»
Ненависть к Женьке придает ему силы. Он выходит на «Соколе» и решительно направляется в сторону высотки.
Женька живет в пентхаусе, и Александр уже предчувствует очередное объяснение с охраной. Сейчас бы миномет или на худой конец гранату. Снести охрану, взять штурмом высотку…
Ненавижу!!!
Он уже у двери. В холле и в самом деле охранники.
– Вы к кому?
– К Евгению Орлову. Свяжитесь с ним, скажите, что пришел его босс.
– Босс? – они смеются.
Он бы и сам охотно посмеялся, если бы не был так взбешен.
– Ладно, проходи… Босс.
Это что-то невероятное, но его впустили! Лифт несет его наверх, в святая святых. Олимп для земных богов, так же окруженный облаками. На шпили этой высотки с завистью взирают снизу простые смертные.
29 
