очень нудно 
42 
– Да, я ее люблю.
– И вы всего лишь управляющий огромной империей, принадлежащей Туманову.
– Вы совершенно правы.
– И вы – смеетесь!
– Я рад, что мой лучший друг оказался не слюнтяем. Туманов всегда был мужиком, и эта чертова кома его не изменила. Что же касается девушки… Девушка будет моя.
– Вы бы ей сказали для начала, что Туманов жив.
– Скажу. Спасибо вам за все, Олег Петрович, но не обещаю, что пойманный мной бесценный для науки экземпляр я верну именно сюда. А сейчас, извините, мне надо позвонить.
– Вы хотите, чтобы я вышел?
– Да. Мне кажется, что вам здесь больше делать нечего.
– Если бы букмекеры принимали ставки, – улыбнулся вдруг Земнухов. – Вы против Туманова…
– На кого бы вы поставили? – спросил Орлов с неподдельным интересом.
– Пусть это останется моим маленьким секретом, – сказал Олег Петрович и вышел из палаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
– Козел очкастый! Медицинская гнида! Клистир с ученой степенью! – выругался Орлов и выхватил из кармана мобильный телефон. Пальцы проворно забегали по кнопкам. – Ну же, любимая! Просыпайся!
– Да?
Каждый раз, как он слышал ее голос, сердце екало. Пока еще ничего не решено, это все равно что играть в рулетку: красное или черное? Прогонит или приласкает? «Да», – соблаговолила телефонная трубка. Сегодня Женьке Орлову выпало счастье.
– Аля, это я, – хрипло сказал он.
– Я знаю, что ты, – она, кажется, улыбнулась. Красное!
– У меня плохие новости. Или хорошие?
– Что случилось? – заволновалась она.
– Сашка сбежал из больницы.
– Он что, вышел из комы?!!
– Да. Спокойно.
– Женя, но это же чудо! Я сейчас приеду.
– Я же тебе сказал: он сбежал из больницы. Никуда не надо ехать. Сиди, жди меня. Через пять минут я буду. Подробности при встрече.
Он дал отбой и вытер вспотевший лоб. Пять минут на то, чтобы она переварила полученную информацию. Ситуация усложняется. Ей опять предстоит делать выбор. Странно, но он чувствовал себя спокойно. Еще, как говорится, не вечер. Туманов вышел из комы, и – спасибо ему! Потому что конкурировать с покойником гораздо труднее, чем с живым, ведь живой живет, следовательно, совершает какую-то деятельность. Это значит, он делает ошибки. А если в голове у него каша, как сейчас у Туманова, ошибок он делает гораздо больше, чем обычные люди в нормальном своем состоянии. Сашка дал ему три года форы. Целых три года! За это время проделана огромная работа. Аля… Точнее Алина… Это уже не та женщина, которая млела рядом с синеглазым весельчаком, обещавшим сделать ее счастливой. Туманов соврал. Он «осчастливил» ее тремя годами слез и страданий, и она должна его за это ненавидеть.
Итак, все сначала. С чистого листа. Перезагрузка памяти.
– Любимая, я мчусь к тебе! У тебя пять минут, чтобы принять душ, причесаться и накраситься! Я верю, ты справишься!
* * *
– Алло, мама?
– Господи, кто это?
– Мама, это я.
– Саша…
– Мама… не бросай трубку! Черт!
Он еще раз набрал номер.
– Мама, я звоню из больницы. То есть я стою у больницы и звоню тебе. Не пугайся, все хорошо.
– Саша…
– Я сейчас приеду. Черт! У меня же денег ни копейки! Я возьму такси, доеду до дома и позвоню тебе снизу. Ты спустишься с деньгами и заплатишь таксисту. Мама, с тобой все в порядке?
– Саша…
– Да жив я, жив! Только не надо плакать!
– Саша…
– Я иду ловить такси. Мама, я могу повесить трубку? С тобой все в порядке? Я скоро буду дома.
– Саша…
– Да черт меня возьми! Мама! Ответь!
– Да, да, да. Я успокоилась.
– Вот и хорошо. Отец дома?
– Где же ему быть? – всхлип. – А может… Он сейчас спустится! Он приедет за тобой! Где ты? Ах да…
– Не надо никуда ехать. У меня очень мало времени, мама, а сказать надо много.
– Саша, о чем ты?
– Боюсь, что меня будут искать, – развеселился вдруг он, – а я хочу от них спрятаться.
– Но почему, Сашенька? Что случилось?
– Это я у тебя хочу узнать: что случилось? Я скоро буду, – сказал он и дал отбой. Потом спохватился и еще раз набрал номер домашнего телефона: – Мама, я забыл сказать: пожалуйста, никому не звони. Я тебя очень прошу. Ни Женьке, ни… Никому, поняла? Сиди, жди меня.
– Хорошо. Господи, сынок… Сыно-ок…
Вызов небесам
– Женя! – Аля бросилась ему на шею, едва он вошел в прихожую.
– Все хорошо, родная. Ну? Посмотри на меня!
Она подняла заплаканное лицо и посмотрела на него огромными испуганными глазами.
42 
