13 
Выхода он не видел и только со дня на день ждал развязки.
Единственное, что успокаивало его в эти часы, — это сознание того, что он успел сделать все, что мог.
Алину он спас, отцу ее все сообщил, и у ФСБ в любом случае не будет другого выхода, кроме как вернуть девушку домой.
Галине Пилиповне он тоже сумел помочь, как мог. Он успел еще до появления «федералов» съездить в фирму, в которой работал Олег, объяснить его коллегам, тоже бывшим «афганцам», что случилось и почему, и ребята тут же приняли решение не забывать мать Вострякова и ежемесячно отчислять ей ту часть прибыли, которая приходилась на долю Олега в их общем деле.
Он даже позвонил в Москву, в охранную фирму «Валекс», в которой работал до похищения Алины, и еще раз поблагодарил шефа и ребят за поддержку и понимание.
Все дела на этой грешной земле были уже, вроде бы, сделаны, и ничего, кроме Алины, больше не держало его в жизни. Ничего… кроме желания жить и любить…
* * *
Котляров часами сидел в «рафике», ломая голову над задачей, поставленной Мазуриным.
«Засветка» перед украинцами обеспечивала помощь в оперативных действиях, но никак не позволяла убрать Банду тихо и незаметно. Можно было, конечно, просто пристрелить парня, но… Во-первых, объясняй хохлам, зачем был нужен штурм, на который у них нет санкции. Но это еще полбеды, дело можно было бы замять. Степан Петрович боялся другого. Он уже достаточно хорошо присмотрелся к Бондаровичу, подробно изучил его дело и прекрасно понимал, что перестрелка с этим парнем обернется настоящим боем, а сколько человек в таком случае можно потерять — одному только Господу известно.
Нет, эти методы не годились. Слишком крутая заварилась бы каша, по сравнению с которой нынешние его проблемы показались бы мелкими и незначительными.
Нужно было искать другое решение, и, вслушиваясь в разговоры в доме Востряковых, полковник Котляров напряженно думал, не без основания надеясь на свой опыт и интуицию.
Ситуация срочно требовала кардинального и какого-то неординарного решения, и Котляров чувствовал, что выход, пусть даже совершенно невероятный, все же есть…
* * *
Неожиданный гость появился в доме Востряковой среди бела дня, громко постучав в ворота.
Банда, уже успевший выспаться после ночной «вахты», сам пошел открывать.
Сжимая в руке пистолет и в любую секунду ожидая выстрела, он откинул щеколду и резко распахнул калитку в высоких воротах, в ту же секунду отпрыгнув в сторону.
Парень в джинсовом костюме и солнцезащитных очках, стоявший на улице за калиткой, вздрогнул и чертыхнулся, явно не ожидая такого приема:
— Черт, что это значит?
— Чего тебе надо? — грубо спросил Банда, не опуская пистолет и не снимая палец со спускового крючка.
— Слышь, ты пушку-то убери, — парень поднял руки, показывая, что он не вооружен. — Я ищу Олега Вострякова. Ведь это его дом?
— А ты кто?
— Постой, а ты случайно не Банда? — вопросом на вопрос ответил парень.
— Я Банда, допустим. А кто ты?
— Самойленко. Бывший лейтенант Самойленко, ВДВ. Банда, я был взводным в соседнем батальоне. Ты меня совсем не помнишь? — он снял очки, давая Сашке возможность получше себя рассмотреть.
— Не помню.
— Зато я тебя помню… Слышь, Банда, мне Олег очень срочно нужен.
— Откуда ты его знаешь?
— Да мы в училище в одной роте «курсами» были. Все годы. А потом и в Афган вместе загремели. Мы с ним часто там встречались, в соседние батальоны попали… Ну неужели не помнишь?
— Тебя не Колей зовут?
— Колей, Колей!
— Вспомнил, — Банда опустил пистолет. Он действительно вспомнил этого парня, которого видел несколько раз вместе с Олегом. Кажется, однажды они даже выпивали вместе. Не мудрено, правда, что он его не сразу узнал, как-никак времени прошло уже прилично, да и узнать в этом джинсовом фраере афганского «летеху» было не просто. — Заходи.
Пропустив Николая во двор, Банда быстро выглянул на улицу и, убедившись, что все пока спокойно, старательно задвинул засов и набросил щеколду.
И только потом обернулся к удивленно смотревшему на него бывшему лейтенанту.
— Чего тут у вас происходит, а?
— Долго рассказывать, братан.
— А где Олег?
— Пошли, сядем.
Банда привел его к той самой яблоне, под которой они любили сидеть с Олежкой.
— Ты сядь, Коля… — и сам опустился рядом, засунув пистолет в карман» куртки и вытащив пачку сигарет. — Кури.
13 
