очень нудно 
28 
У тахты, на которой она спала в ту первую ночь в его доме, он поставил ее на ноги и, запустив пальцы обеих рук в ее мягкие волосы, обхватил затылок.
– Кристина, милая... я хочу тебя... – взволнованно проговорил он, заглядывая в ее глаза, похожие на звезды в туманную ночь.
– И я тоже хочу тебя, – вырвалось вместе с дыханием из ее груди. – Очень...
Сомкнув веки, она почувствовала, как его руки скользнули по ее плечам, груди, животу, бедрам... Легко, как будто по всему телу пробежался ветерок. Она замерла, чувствуя, как ветерок наконец добрался до подола платья. В одно мгновение платье соскользнуло с ее тела и, пролетев по комнате, неуклюже повисло на спинке стула. Пока его руки легкими, ласкающими движениями снимали с ее бедер пышные пенджабские штанишки, она, запрокинув назад голову, ловила каскады его мелких поцелуев, сыпавшихся на лицо и шею, и чувствовала, как внизу живота, в хранилище тайного огня и блаженства, яростно разгоревшееся пламя все беспощаднее охватывает тело.
Она не заметила, как ее пальцы коснулись пуговиц его рубахи и принялись судорожно расстегивать их. Она чувствовала под дрожащими пальцами его яростно бьющееся сердце, его пылающую под рубахой плоть. Желанный. Еще никогда в жизни ни одного мужчину она так безрассудно не хотела. Еще ни одному из них не была готова так безрассудно отдать себя.
– Кристина, – вздрогнув всем телом, прошептал он ей на ухо, когда ее пальцы наконец добрались до ремня на его джинсах. – Милая... О, как я хочу тебя, девочка...
– Правда? – бессмысленно прошептала она в ответ.
Его беспокойные руки, блуждавшие по ее телу, на миг застыли, наткнувшись на ее полные округлые груди, все еще скрытые под тонкой тканью шелкового лифчика. Он обхватил их ладонями и стал нежно сжимать. Она на миг замерла и тихонько простонала, а потом вдруг панически стала искать его губы. На счастье они оказались рядом, такие же жадные, горячие, влажные и нетерпеливые...
Целуя ее и одновременно пытаясь расстегнуть застежку ее лифчика, он осторожно усадил ее на кровать и сел рядом. Она принялась гладить ладонями его плечи, грудь, живот, и ей казалось, что ее руки вплавляются в его горячую плоть...
Неожиданно ее руки снова натолкнулась на проклятый, так и не поддавшийся ремень. Дрожащие, нетерпеливые пальцы упрямо принялись возиться с тугими петлицами.
– Подожди... – задыхаясь, внезапно проговорил он. Его горячая рука бережно накрыла ее трепещущие пальцы. – Прошу тебя, милая, подожди...
В его голосе слышались нотки мольбы. Кристина распахнула глаза и увидела на красивом смуглом лице совершенно пьяную и счастливую улыбку. Он судорожно перевел дыхание и усмехнулся. Потом крепко сжал пальчики настырных ручек, пытавшихся расправиться с ненавистным ремнем.
– Подожди, милая, – снова сказал он. – Я займусь этим сам. – Он трогательно посмотрел в ее полные недоумения глаза. – Прости, я боюсь, что твои нежные ручки все испортят. Понимаешь? – По ее глазам было видно, что она ничего не понимает. – У меня давно не было женщины, – наконец, неловко усмехнувшись, пояснил он.
Она смущенно хихикнула, а потом вдруг с пронзительным сочувствием посмотрела на него.
– Это ты меня прости... Я, наверное, была слишком грубой и нетерпеливой...
– Нет, милая, ты – само совершенство... – Он зажал в обе ладони ее ослабевшие руки и уложил их себе на плечи. – Но пусть эти пальчики пока поиграют со мной здесь. Здесь безопаснее. Хотя и не намного, – с улыбкой договорил он.
Она кивнула и стала перебирать кончики его волос.
– Ты... ты необыкновенный, Риши... Ты сводишь меня с ума, – взволнованно проговорила она и снова прикрыла глаза. – И я не виновата в этом.
И опять он с упоением целовал ее губы. Новый прилив страсти уложил их на тахту. Не прерывая поцелуя, он снял с нее трусики, и теперь она лежала рядом с ним абсолютно голая. Его руки блуждали по всему ее телу, от волос до кончиков пальцев. Он целовал ее грудь, играя языком с сосками, покрывал мелкими поцелуями живот, нежно проводил пальцами по внутренней части бедер, заставляя ее стонать, извиваться, с силой притягивать его к себе. Сладкие, томительные судороги пронзали ее пылающую плоть. Но он по-прежнему медлил, оттягивал, словно хотел довести ее до крайней точки желания, до исступления.
Наконец, пытаясь притянуть его за плечи к себе, она исступленно прошептала:
– Люби меня, милый... Люби меня...
Он, тяжело дыша, прервал ласки, молча поцеловал ее в лоб и тут же бережно отстранился. Оставшись наедине со своим воспламененным желанием, Кристина свернулась в комок и обхватила себя руками. Потом, как сквозь туман, услышала, как зашуршали его джинсы, как он, склонившись над ней, горячим шепотом проговорил:
28 
